Профессор Преображенский делает свой эксперимент и получает из собаки человека. Так, бездомный пес по кличке Шарик, всегда голодный и всеми обижаемый, практически в считанные дни превращается в человека. Он сам захотел, чтобы у него было имя. И он его получает - человеческое имя Полиграф Полиграфович Шариков. Сначала, все кажется весьма забавным и интересным, человек-собака воспринимает мир все равно по-собачьи, хотя имеет уже облик человека. Но позже он становится злым и агрессивным, все ему кажется чуждым. Швондер мало чем отличается от Шарикова, хоть Швондер - человек и рожден в человеческом теле. Он эгоистичен, противен и глуп. И он страшен тем, что ему дана власть. Но в умственном развитии он совсем недалеко ушел от вчерашней собаки.
Шариков становится далеко не глупым и начинает понимать всю выгоду проживания у Преображенского, и даром питаться ему нравится. И когда Шарикова вдруг попытались прогнать из квартиры, где он проживал и ему так нравилось там обитать, он проявляет необычайную жизненную хваткость, и очень заблаговременно оформляет все нужные бумаги в жилищной конторе. Мне кажется, со временем, из смешной забавы он становится все хуже и хуже, и превращается почти в монстра, который может напасть, сделать больно, причинить вред. Он становится опасен для окружающих, наглость его не знает предела. Швондер страшен по-своему. Хотя он и человек, но его ненависть и злые умыслы, заставляют задуматься, что он не лучше пса в человеческом обличии.
Швондер принимает на себя роль главного в воспитании Шарикова и начинает воспитывать его по-своему, настраивать его поведение на злое и эгоистическое, которое только ухудшает внутренний мир пса-человека. Для меня они оба страшны, только каждый по-своему.
В первой сцене трагедии Сальери произносит монолог, в котором он вспоминает свое нелегкое восхождение к славе и признанию. Долго и упорно шел он к поставленной цели, отказавшись и от забав, и от изучения наук, чуждых боготворимой им музыке. Однако Сальери искусство сделалось ремеслом, в котором он достиг определенных высот.
Сальери негодует на несправедливость судьбы, давшей другому просто так все, чего он достигал «усильным, напряженным постоянством».
Сальери в трагедии ПушкинА — это не однозначный и заурядный злодей; он человек сильный и целеустремленный, он действительно любит музыку и тонко чувствует гармонию звуков; и прежде он был свободен от иссушающего ум и душу чувства зависти.
Зависть Сальери порождена кажущейся несправедливостью неба, распределяющего свои дары произвольно, как он думает, и его собственной гордыней. Отказывающейся с этим примириться.
Однако его раздумья ожесточают сердце, и Сальери самовольно присваивает право решать: жить Моцарту или нет. Натура Сальери противоречива. Он искренне восхищаться музыкой Моцарта и в то же
время готов его за это убить.
Моцарт предстает как шутник и весельчак, который искренне смеется над игрой слепого скрипача, коверкающего его собственную музку. Он не придает большого значения своим гениальным творениям. И все же какое-то неясное предчувствие томит Моцарта. Может быть, это тень смерти является ему?… Моцарт не сомневается в дружбе Сальери. И никакое сомнение в добром расположении друга не омрачает его уверенности. Моцарт не подозревает, что Сальери которого он считал другом, всыпал в стакан яд. И на миг Сальери охватывает ужас перед содеянным. Слова Моцарта о том, что «гений и злодейство — две вещи несовместимые» заставляют Сальери задуматься.
Сальери пытается оправдаться сам перед собой, вспоминая предание о Микелянджело Буонаротти, о котором говорили, будто он убил натурщика, чтобы естественнее изобразить умирающего Иисуса Христа. Однако Сальери слишком умен, чтобы легко поверить в это или найти в этом успокоение для своей нечистой совести, которая, видимо, не совсем еще умолкла в его душе.
Пушкин написал трагедию «Моцарт и Сальери» в 1830 году, а в 1832 году он сделал следующую заметку «О Сальери»: «В первое представление «Дон Жуана», в то время когда весь театр, полный изумленных знатоков упивался гармонией Моцарта, раздался свист — все обратились с негодованием, и знаменитый Сальери вышел из залы, в бешенстве, снедаемый завистью…
Некоторые немецкие журналы говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении — а отравлении великого Моцарта. Завистник который мог освистать «Дон Жуана», мог отравить и его творца».
В этих словах заключена идея трагедии ПушкинА. Многие ученые, занимающиеся исследованием жизни и творчества Моцарта, не подтверждают гипотезу о его отравлении. Но это и не важно, ведь Пушкин прежде всего стремился показать открытость и искренность истинно гениального человека, не на низость и не подозревающего коварства, скрытого под личиной притворной дружбы.
Профессор Преображенский делает свой эксперимент и получает из собаки человека. Так, бездомный пес по кличке Шарик, всегда голодный и всеми обижаемый, практически в считанные дни превращается в человека. Он сам захотел, чтобы у него было имя. И он его получает - человеческое имя Полиграф Полиграфович Шариков. Сначала, все кажется весьма забавным и интересным, человек-собака воспринимает мир все равно по-собачьи, хотя имеет уже облик человека. Но позже он становится злым и агрессивным, все ему кажется чуждым. Швондер мало чем отличается от Шарикова, хоть Швондер - человек и рожден в человеческом теле. Он эгоистичен, противен и глуп. И он страшен тем, что ему дана власть. Но в умственном развитии он совсем недалеко ушел от вчерашней собаки.
Шариков становится далеко не глупым и начинает понимать всю выгоду проживания у Преображенского, и даром питаться ему нравится. И когда Шарикова вдруг попытались прогнать из квартиры, где он проживал и ему так нравилось там обитать, он проявляет необычайную жизненную хваткость, и очень заблаговременно оформляет все нужные бумаги в жилищной конторе. Мне кажется, со временем, из смешной забавы он становится все хуже и хуже, и превращается почти в монстра, который может напасть, сделать больно, причинить вред. Он становится опасен для окружающих, наглость его не знает предела. Швондер страшен по-своему. Хотя он и человек, но его ненависть и злые умыслы, заставляют задуматься, что он не лучше пса в человеческом обличии.
Швондер принимает на себя роль главного в воспитании Шарикова и начинает воспитывать его по-своему, настраивать его поведение на злое и эгоистическое, которое только ухудшает внутренний мир пса-человека. Для меня они оба страшны, только каждый по-своему.
Объяснение:
В первой сцене трагедии Сальери произносит монолог, в котором он вспоминает свое нелегкое восхождение к славе и признанию. Долго и упорно шел он к поставленной цели, отказавшись и от забав, и от изучения наук, чуждых боготворимой им музыке. Однако Сальери искусство сделалось ремеслом, в котором он достиг определенных высот.
Сальери негодует на несправедливость судьбы, давшей другому просто так все, чего он достигал «усильным, напряженным постоянством».
Сальери в трагедии ПушкинА — это не однозначный и заурядный злодей; он человек сильный и целеустремленный, он действительно любит музыку и тонко чувствует гармонию звуков; и прежде он был свободен от иссушающего ум и душу чувства зависти.
Зависть Сальери порождена кажущейся несправедливостью неба, распределяющего свои дары произвольно, как он думает, и его собственной гордыней. Отказывающейся с этим примириться.
Однако его раздумья ожесточают сердце, и Сальери самовольно присваивает право решать: жить Моцарту или нет. Натура Сальери противоречива. Он искренне восхищаться музыкой Моцарта и в то же
время готов его за это убить.
Моцарт предстает как шутник и весельчак, который искренне смеется над игрой слепого скрипача, коверкающего его собственную музку. Он не придает большого значения своим гениальным творениям. И все же какое-то неясное предчувствие томит Моцарта. Может быть, это тень смерти является ему?… Моцарт не сомневается в дружбе Сальери. И никакое сомнение в добром расположении друга не омрачает его уверенности. Моцарт не подозревает, что Сальери которого он считал другом, всыпал в стакан яд. И на миг Сальери охватывает ужас перед содеянным. Слова Моцарта о том, что «гений и злодейство — две вещи несовместимые» заставляют Сальери задуматься.
Сальери пытается оправдаться сам перед собой, вспоминая предание о Микелянджело Буонаротти, о котором говорили, будто он убил натурщика, чтобы естественнее изобразить умирающего Иисуса Христа. Однако Сальери слишком умен, чтобы легко поверить в это или найти в этом успокоение для своей нечистой совести, которая, видимо, не совсем еще умолкла в его душе.
Пушкин написал трагедию «Моцарт и Сальери» в 1830 году, а в 1832 году он сделал следующую заметку «О Сальери»: «В первое представление «Дон Жуана», в то время когда весь театр, полный изумленных знатоков упивался гармонией Моцарта, раздался свист — все обратились с негодованием, и знаменитый Сальери вышел из залы, в бешенстве, снедаемый завистью…
Некоторые немецкие журналы говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении — а отравлении великого Моцарта. Завистник который мог освистать «Дон Жуана», мог отравить и его творца».
В этих словах заключена идея трагедии ПушкинА. Многие ученые, занимающиеся исследованием жизни и творчества Моцарта, не подтверждают гипотезу о его отравлении. Но это и не важно, ведь Пушкин прежде всего стремился показать открытость и искренность истинно гениального человека, не на низость и не подозревающего коварства, скрытого под личиной притворной дружбы.