поручик тенгинского пехотного полка лермонтов ехал на кавказ, в ссылку, в крепость грозную.
разливы задерживали лермонтова. приходилось дожидаться паромов, а иной раз, если паром был поломан или ветер разводил на разливе волну, даже останавливаться на день-два в каком-нибудь захолустном городке.
лермонтов был рад задержкам. куда было скакать сломя голову? под чеченскую пулю?
впервые за последние годы он с тревогой думал о смерти. прошло мальчишеское время, когда ранняя гибель казалась– ему заманчивым исходом в жизни. никогда еще ему так не хотелось жить, как сейчас.
все чаще вспоминались слова: «и может быть, на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной» . он был бесконечно пушкину за эти строки. может быть, он еще увидит в жизни простые и прекрасные вещи и услышит речи бесхитростные, как утешения матери. и тогда раскроется сердце и он поймет наконец, какое оно, это человеческое счастье.
но мария щербатова была здесь! он слышал ее голос, шум ее платья, знакомые шаги, хлопанье рассохшихся дверей, свежий плеск воды в тазу, запах лавандовых духов. и наконец он услышал заглушённые слова, каких ждал с той минуты, когда увидел ее выходящей из коляски:
– неужели михаил юрьевич здесь? вот забавный случай! тогда передай ему вот это.
«вот это» было запиской, наспех набросанной на клочке бумаги. ее принес слуга.
в записке было два слова:
«приходите скорей! »
никакие слова не казались ему такими зовущими и ласковыми, как два этих маленьких слова.
марии щербатовой тоже казалось, что впервые в жизни она написала такие удивительные и важные слова.
в них было все смятение ее любви, утаенной печали. с детства она верила в счастливые неожиданности, ждала их, но ожидание это никогда не сбывалось. ничего, кроме горечи, ие приносило это ожидание. а вот сейчас- сбылось!
еще там, в петербурге, узнав о ссылке лермонтова, щербатова решила тотчас уехать к себе на украину. нет, еще бьется сердце, b она не променяла цветущие украинские степи на мертвую суету петербурга. он был не прав, когда ее в этом.
она решила ехать. в глубине души, как исчезающий, неуловимый • сон, жила надежда: может быть, она еще встретит его, догонит в пути. мало ли что случается в жизни. есть же такое утешительное слово – «наугад» ,
и вот – сбылось! лермонтов здесь. и она должна решиться и сказать ему наконец, как он ей дорог. и потом плакать от нежности, от безнадежности добиться хотя бы недолгого счастья.
но опять все случилось не так, как она думала. не было ни бурных слов, ни пылких признаний, ни клятв, а только разрывающая сердце нежность.
а потом были длинные жаркие месяцы, ветер с невысоких гор под ставрополем, пахнущий бессмертниками, серебряный венец кавказских гор, схватки у лесных завалов с чеченцами, визг пуль. пятигорск, чужие люди, с которыми надо было держать себя, как с друзьями. и снова мимолетный петербург и кавказ, желтые вершины дагестана и тот же любимый и спасительный пятигорск. короткий покой, широкие замыслы и стихи, легкие и взлетающие к небу, как облака над вершинами гор. и дуэль. и последнее, что он заметил на земле, – одновременно с выстрелом мартынова ему почудился второй выстрел, из кустов под обрывом, над которым он стоял.
кавказ сотрясался от раскатов грома. лермонтов упал. тотчас, вся в летнем прозрачном солнце, склонилась над ним мария щербатова, и он сказал ей:
- не плачьте. я видел смерть. значит, я буду жить вечно. на мне они не отыграются.
это было 27 июля 1841 года – сто двенадцать лет назад.
ответ:
поручик тенгинского пехотного полка лермонтов ехал на кавказ, в ссылку, в крепость грозную.
разливы задерживали лермонтова. приходилось дожидаться паромов, а иной раз, если паром был поломан или ветер разводил на разливе волну, даже останавливаться на день-два в каком-нибудь захолустном городке.
лермонтов был рад задержкам. куда было скакать сломя голову? под чеченскую пулю?
впервые за последние годы он с тревогой думал о смерти. прошло мальчишеское время, когда ранняя гибель казалась– ему заманчивым исходом в жизни. никогда еще ему так не хотелось жить, как сейчас.
все чаще вспоминались слова: «и может быть, на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной» . он был бесконечно пушкину за эти строки. может быть, он еще увидит в жизни простые и прекрасные вещи и услышит речи бесхитростные, как утешения матери. и тогда раскроется сердце и он поймет наконец, какое оно, это человеческое счастье.
но мария щербатова была здесь! он слышал ее голос, шум ее платья, знакомые шаги, хлопанье рассохшихся дверей, свежий плеск воды в тазу, запах лавандовых духов. и наконец он услышал заглушённые слова, каких ждал с той минуты, когда увидел ее выходящей из коляски:
– неужели михаил юрьевич здесь? вот забавный случай! тогда передай ему вот это.
«вот это» было запиской, наспех набросанной на клочке бумаги. ее принес слуга.
в записке было два слова:
«приходите скорей! »
никакие слова не казались ему такими зовущими и ласковыми, как два этих маленьких слова.
марии щербатовой тоже казалось, что впервые в жизни она написала такие удивительные и важные слова.
в них было все смятение ее любви, утаенной печали. с детства она верила в счастливые неожиданности, ждала их, но ожидание это никогда не сбывалось. ничего, кроме горечи, ие приносило это ожидание. а вот сейчас- сбылось!
еще там, в петербурге, узнав о ссылке лермонтова, щербатова решила тотчас уехать к себе на украину. нет, еще бьется сердце, b она не променяла цветущие украинские степи на мертвую суету петербурга. он был не прав, когда ее в этом.
она решила ехать. в глубине души, как исчезающий, неуловимый • сон, жила надежда: может быть, она еще встретит его, догонит в пути. мало ли что случается в жизни. есть же такое утешительное слово – «наугад» ,
и вот – сбылось! лермонтов здесь. и она должна решиться и сказать ему наконец, как он ей дорог. и потом плакать от нежности, от безнадежности добиться хотя бы недолгого счастья.
но опять все случилось не так, как она думала. не было ни бурных слов, ни пылких признаний, ни клятв, а только разрывающая сердце нежность.
а потом были длинные жаркие месяцы, ветер с невысоких гор под ставрополем, пахнущий бессмертниками, серебряный венец кавказских гор, схватки у лесных завалов с чеченцами, визг пуль. пятигорск, чужие люди, с которыми надо было держать себя, как с друзьями. и снова мимолетный петербург и кавказ, желтые вершины дагестана и тот же любимый и спасительный пятигорск. короткий покой, широкие замыслы и стихи, легкие и взлетающие к небу, как облака над вершинами гор. и дуэль. и последнее, что он заметил на земле, – одновременно с выстрелом мартынова ему почудился второй выстрел, из кустов под обрывом, над которым он стоял.
кавказ сотрясался от раскатов грома. лермонтов упал. тотчас, вся в летнем прозрачном солнце, склонилась над ним мария щербатова, и он сказал ей:
- не плачьте. я видел смерть. значит, я буду жить вечно. на мне они не отыграются.
это было 27 июля 1841 года – сто двенадцать лет назад.