Во время болезни Витя внимательно изучал окна в избах деревни. Каждое из них было уникальным, по окну можно было судить о хозяйке и самой избе. Например, его бабушка вставляла между рам розетки рябины, вату, бруснику, всё было просто, но красиво. У тётки Авдотьи навалено калины, мху, разноцветных цветов, а главным украшением служит безногая кукла. У Левонтия, «лиходея из лиходеев», изучать нечего: между рам ничего не лежит, не все стёкла целы.
Вскоре в гости зашёл учитель. Он принёс фотографию, на которой не было Вити. Мальчик стал рассматривать знакомые лица, здесь были все, кроме него и Саньки. Учитель с учительницей, муж с женой, слегка улыбались. Они были уважаемыми людьми в деревне, и все старались им : кто крынку молока под дверью оставит, кто дрова отгрузит и уйдёт. Благодаря учителям в деревне появились учебники, краски, женщины обзавелись иголками и нитками. Деревенские мужики сделали столы и скамейки. Организовали школу. Дом, в котором она помещалась, до раскулачивания принадлежал прадеду Вити. К весне, когда все обменянные на утильсырье тетрадки и карандаши закончились, учитель стал водить учеников в лес. Он много знал, но часто и ребята учили его. Однажды на горе им попалась змея, и учитель встал на защиту детей, убив её палкой. Только позже ребята догадались, что он никогда раньше не видел змей.
Много лет автор хранит старую фотографию, ведь на ней изображены дорогие ему люди и его «родовое гнездо».
Впервые произведение опубликовано в "Петербургской газете" в 1887 году. В рассказе Чехов выступает как удивительный мастер детали. Но на этот раз он не просто точен, но точен богословски.
Главный герой произведения Максим Горчаков, арендатор хутора "Низы", впервые встречает Пасху вместе с молодой женой. Праздник Пасхи - светлый, радостный, счастливый. Но на полдороге от церкви к дому почему-то у Максима от праздничной радости в груди не осталось ничего, им овладела скука?
Максим ещё не знает, что получил от Господа в главный Его праздник необыкновенный подарок - возможность видеть истинный смысл вещей - новое, преображённое зрение - прозрение. А земное его зрение стало меркнуть, весь веер земных красок свернулся: "Солнце взошло, но играло оно или нет, Горчаков не видел. Всю дорогу до самого дома он молчал, о чём-то думал и не спускал глаз с чёрного хвоста лошади. Неизвестно отчего им овладела скука, и от праздничной радости в груди не осталось ничего, как будто её и не было".
Это новое преображённое пасхальное зрение позволяет увидеть главное в мнимо радостном пространстве привычного бытия - человека - больного, страдающего. Торжество воскресения Христа это не праздник обретения сверхмощной человеческой радости, наоборот, это благословенный день потери всех человеческих (физических, плотских) радостей, празднование обретения возможности видеть боль этого мира везде и всюду (ключом, паролем к видению этой боли, к обнаружению её становятся слова "Христос Воскресе", которыми герой рассказа приветствует сидящего казака) , понять, что весь мир, как бы он не прятался за свои искусственные или мнимые счастья, есть боль.
- Что ж у тебя болит?
- Весь болю.
Слова "Христос Воскресе" воскрешают, восстанавливают падшего, низменного (с хутора "Низы") человека, возносят его в своём покаянном страдании до сверкающих золотом куполов храма.
Как это происходит в рассказе А . П . Чехова ?
Горчаков, узнав от казака о том, что тот болен, буквально поражён, изумлён этим известием: в его сознании не укладывается: как же так, у людей праздник, а казак хворает ?! Он готов казаку в его беде, выручить его вылечить его.
Разве Христос не исцелял болеющих и страдающих? Разве священная Христова пасха не чудодейственное средство против болезни? Конечно, он выполнит казака и угостит его священной пасхой.
Но всё не так просто. Выполнить казака Горчаков не в состоянии. Не только потому что не велит жена: "Не дам я тебе пасху кромсать! С какими глазами я её домой порезанную повезу? И видано ль дело - в степи разговляться. Не дам! Надо порядок знать. Это не булка, а свячёная пасха, и грех её без толку кромсать".
Дело в том, что Горчаков ещё не готов совершить это духовное, Христово действие. Не в силах. Духовное действие подготавливается медленно, зреет. У тебя должно быть достаточно внутренних сил, чтобы совершить его. Горчаков в момент встречи с больным казаком и слаб и недостоин.
Да, он счастлив по-человечески и силён в своём человеческом счастье, но в этом, духовном случае людские силы не имеют цены. Здесь действует и ценится другое. Как обрести его?
Господь, показуя больного казака, говорит Максиму об этом. Горчаков застаёт казака в том состоянии, которое в православии именуют покаянным: "Христос Воскресе! - крикнул ему Максим. - "Воистину воскрес",- ответил казак, не поднимая головы". Но вот - вдруг, вмиг его смотрение перерастает в прозрение: привычный пейзаж рушится, его символы теряют свою мнимую красоту и радостность, когда Горчаков замечает больного казака: "У самой дороги на кочке сидел рыжий казак и, согнувшись, глядел себе под ноги". Господь даёт Максиму видеть, как, из какой муки растёт, готовится будущее воскресение, при казака воспитует в Максиме будущего внутреннего человека, которому ещё предстоит пройти через покаяние, через муки перерождения, которому ещё предстоит родиться. Так поразительно чеховское пасхальное зрение.
Во время болезни Витя внимательно изучал окна в избах деревни. Каждое из них было уникальным, по окну можно было судить о хозяйке и самой избе. Например, его бабушка вставляла между рам розетки рябины, вату, бруснику, всё было просто, но красиво. У тётки Авдотьи навалено калины, мху, разноцветных цветов, а главным украшением служит безногая кукла. У Левонтия, «лиходея из лиходеев», изучать нечего: между рам ничего не лежит, не все стёкла целы.
Вскоре в гости зашёл учитель. Он принёс фотографию, на которой не было Вити. Мальчик стал рассматривать знакомые лица, здесь были все, кроме него и Саньки. Учитель с учительницей, муж с женой, слегка улыбались. Они были уважаемыми людьми в деревне, и все старались им : кто крынку молока под дверью оставит, кто дрова отгрузит и уйдёт. Благодаря учителям в деревне появились учебники, краски, женщины обзавелись иголками и нитками. Деревенские мужики сделали столы и скамейки. Организовали школу. Дом, в котором она помещалась, до раскулачивания принадлежал прадеду Вити. К весне, когда все обменянные на утильсырье тетрадки и карандаши закончились, учитель стал водить учеников в лес. Он много знал, но часто и ребята учили его. Однажды на горе им попалась змея, и учитель встал на защиту детей, убив её палкой. Только позже ребята догадались, что он никогда раньше не видел змей.
Много лет автор хранит старую фотографию, ведь на ней изображены дорогие ему люди и его «родовое гнездо».
Объяснение:
Впервые произведение опубликовано в "Петербургской газете" в 1887 году. В рассказе Чехов выступает как удивительный мастер детали. Но на этот раз он не просто точен, но точен богословски.
Главный герой произведения Максим Горчаков, арендатор хутора "Низы", впервые встречает Пасху вместе с молодой женой. Праздник Пасхи - светлый, радостный, счастливый. Но на полдороге от церкви к дому почему-то у Максима от праздничной радости в груди не осталось ничего, им овладела скука?
Максим ещё не знает, что получил от Господа в главный Его праздник необыкновенный подарок - возможность видеть истинный смысл вещей - новое, преображённое зрение - прозрение. А земное его зрение стало меркнуть, весь веер земных красок свернулся: "Солнце взошло, но играло оно или нет, Горчаков не видел. Всю дорогу до самого дома он молчал, о чём-то думал и не спускал глаз с чёрного хвоста лошади. Неизвестно отчего им овладела скука, и от праздничной радости в груди не осталось ничего, как будто её и не было".
Это новое преображённое пасхальное зрение позволяет увидеть главное в мнимо радостном пространстве привычного бытия - человека - больного, страдающего. Торжество воскресения Христа это не праздник обретения сверхмощной человеческой радости, наоборот, это благословенный день потери всех человеческих (физических, плотских) радостей, празднование обретения возможности видеть боль этого мира везде и всюду (ключом, паролем к видению этой боли, к обнаружению её становятся слова "Христос Воскресе", которыми герой рассказа приветствует сидящего казака) , понять, что весь мир, как бы он не прятался за свои искусственные или мнимые счастья, есть боль.
- Что ж у тебя болит?
- Весь болю.
Слова "Христос Воскресе" воскрешают, восстанавливают падшего, низменного (с хутора "Низы") человека, возносят его в своём покаянном страдании до сверкающих золотом куполов храма.
Как это происходит в рассказе А . П . Чехова ?
Горчаков, узнав от казака о том, что тот болен, буквально поражён, изумлён этим известием: в его сознании не укладывается: как же так, у людей праздник, а казак хворает ?! Он готов казаку в его беде, выручить его вылечить его.
Разве Христос не исцелял болеющих и страдающих? Разве священная Христова пасха не чудодейственное средство против болезни? Конечно, он выполнит казака и угостит его священной пасхой.
Но всё не так просто. Выполнить казака Горчаков не в состоянии. Не только потому что не велит жена: "Не дам я тебе пасху кромсать! С какими глазами я её домой порезанную повезу? И видано ль дело - в степи разговляться. Не дам! Надо порядок знать. Это не булка, а свячёная пасха, и грех её без толку кромсать".
Дело в том, что Горчаков ещё не готов совершить это духовное, Христово действие. Не в силах. Духовное действие подготавливается медленно, зреет. У тебя должно быть достаточно внутренних сил, чтобы совершить его. Горчаков в момент встречи с больным казаком и слаб и недостоин.
Да, он счастлив по-человечески и силён в своём человеческом счастье, но в этом, духовном случае людские силы не имеют цены. Здесь действует и ценится другое. Как обрести его?
Господь, показуя больного казака, говорит Максиму об этом. Горчаков застаёт казака в том состоянии, которое в православии именуют покаянным: "Христос Воскресе! - крикнул ему Максим. - "Воистину воскрес",- ответил казак, не поднимая головы". Но вот - вдруг, вмиг его смотрение перерастает в прозрение: привычный пейзаж рушится, его символы теряют свою мнимую красоту и радостность, когда Горчаков замечает больного казака: "У самой дороги на кочке сидел рыжий казак и, согнувшись, глядел себе под ноги". Господь даёт Максиму видеть, как, из какой муки растёт, готовится будущее воскресение, при казака воспитует в Максиме будущего внутреннего человека, которому ещё предстоит пройти через покаяние, через муки перерождения, которому ещё предстоит родиться. Так поразительно чеховское пасхальное зрение.