Особенностью лирики лермонтова, на мой взгляд, является внутреннее единство лирического героя. герой постепенно меняется, “движется”, но движение это значительно замедлено по сравнению с развитием лирических героев других поэтов xix века. к концу творчества в лирике лермонтова все чаще появляется образ простого, обычного, усталого человека, совсем не похожего на героя ранней лирики. однако между этими героями существует тесная связь, обусловленная сохранением основных мотивов, тем лирики, которые пронизывают все творчество поэта и формируют образ его героя. лирика лермонтова (наряду с поэзией жуковского и ранним творчеством пушкина) явилась взлетом романтизма. это обусловлено тем, что лермонтовский лирический герой — герой романтический. он наделен всеми отличительными чертами романтика — он борец, страдалец, мятежник, поэт, любовник, даже пророк. одиночество приобретает самые разные черты: это и , и любовное одиночество, появляющееся во многих любовных стихотворениях, и одиночество человека в мире. демонический и романтический герои поэм лермонтова “демон” и “мцыри” отрицают бога, не принимая мира, в котором живут. однако лермонтов, видевший причину “” личности именно в неверии, в отсутствии идеалов, не мог не романтическую личность к согласию с богом. именно поэтому лермонтовский лирический герой находит в мире нечто такое, что примиряет его с небесами. для лирического стихотворения “когда волнуется желтеющая ” таким примиряющим началом становится природа. новый образ человека простого, обыкновенного и усталого, появляющийся в стихотворениях “валерик”, “родина”, “завещание”, “соседка”, “выхожу один я на ”, глубокими корнями связан с лермонтовским романтическим героем. старые мотивы героизма, любви, разлуки, свободы получают новое звучание: героизм рассказчика в “бородино” становится практически будничным, романтическая разлука уступает место наказу другу “все ей рассказать”; лексика романтическая сменяется сниженной, прозаической; тема свободы остается, но связывается это понятие уже не с борьбой, а с покоем (“я ищу свободы и покоя! ”). таким образом, мы видим, что все отдельные черты лирического героя, всё их изменение подчинено внутреннему, глубинному единству этого героя.
