<…>спокойный, чистый вечер, и что за вечер! как волен и свеж воздух! как тогда оживлено все: степь краснеет, синеет и горит цветами; перепелы, дрофы, чайки, кузнечики, тысячи насекомых, и от них свист, жужжание, треск, крик и вдруг стройный хор; и все не молчит ни на минуту.
Н. Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки»
Бледно-серое небо светлело, холодело, синело; звёзды то мигали слабым светом, то исчезали; отсырела земля, запотели листья, кое-где стали раздаваться живые звуки, голоса́, и жидкий, ранний ветерок уже пошел бродить и порхать над землею.
И. Тургенев. «Бежин луг»
В июльские вечера и ночи уже не кричат перепела и коростели, не поют в лесных балочках соловьи, не пахнет цветами, но степь всё еще прекрасна и полна жизни.
А. Чехов. «Степь»
Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра.
И. Бунин. «Антоновские яблоки»
В конце сада был обрыв над рекой, а за обрывом – предрассветные дождливые дали, тусклые огни бакенов внизу, туман, вся грусть летнего ненастья.
Поскольку Лонгрен по характеру был замкнут и сторонился людей, то они с ним не общались. А уж когда он не трактирщику Меннерсу, который был повинен в смерти его жены Мери, в шторм выбраться на берег, жители Каперны посчитали его убийцей. Лонгрен стал объектом пересудов, ненависти и презрения. Если Лонгрена не задевали, остерегаясь его сурового вида, то над Ассолью издевались открыто, особенно, когда узнали, что она мечтает о прекрасном принце, который приплывёт за ней на корабле под алыми парусами. Девочку, считая полоумной, дразнили, обзывали "корабельной Ассоль". Дети не играли с ней и даже бросали в неё камни. Единственные люди, с кем общались отец и дочь, --соседка, присмотревшая за Ассоль после смерти матери, и старый угольщик, который не раз подвозил девушку в Лисс, куда она носила на продажу игрушки, сделанные отцом.
<…>спокойный, чистый вечер, и что за вечер! как волен и свеж воздух! как тогда оживлено все: степь краснеет, синеет и горит цветами; перепелы, дрофы, чайки, кузнечики, тысячи насекомых, и от них свист, жужжание, треск, крик и вдруг стройный хор; и все не молчит ни на минуту.
Н. Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки»
Бледно-серое небо светлело, холодело, синело; звёзды то мигали слабым светом, то исчезали; отсырела земля, запотели листья, кое-где стали раздаваться живые звуки, голоса́, и жидкий, ранний ветерок уже пошел бродить и порхать над землею.
И. Тургенев. «Бежин луг»
В июльские вечера и ночи уже не кричат перепела и коростели, не поют в лесных балочках соловьи, не пахнет цветами, но степь всё еще прекрасна и полна жизни.
А. Чехов. «Степь»
Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра.
И. Бунин. «Антоновские яблоки»
В конце сада был обрыв над рекой, а за обрывом – предрассветные дождливые дали, тусклые огни бакенов внизу, туман, вся грусть летнего ненастья.
К. Паустовский. «Дождливый рассвет»
Если Лонгрена не задевали, остерегаясь его сурового вида, то над Ассолью издевались открыто, особенно, когда узнали, что она мечтает о прекрасном принце, который приплывёт за ней на корабле под алыми парусами. Девочку, считая полоумной, дразнили, обзывали "корабельной Ассоль". Дети не играли с ней и даже бросали в неё камни.
Единственные люди, с кем общались отец и дочь, --соседка, присмотревшая за Ассоль после смерти матери, и старый угольщик, который не раз подвозил девушку в Лисс, куда она носила на продажу игрушки, сделанные отцом.