И тихо повторял про себя снова и снова: «Улыбка, чудесная улыбка…»
– А я говорю, появится. Человек, у которого душа лежит к красивому. Он вернет нам – нет, не старую, а, так сказать, ограниченную цивилизацию, такую, чтобы мы могли жить мирно.
– Не успеешь и глазом моргнуть, как опять война!
– Почему же? Может, на этот раз все будет иначе.
– Как ее звать, сэр? – тихо спросил Том.
– Картину-то? Кажется, «Мона Лиза»… Точно – «Мона Лиза».
сделана из краски и холста.
– Точно. Потому-то и сдается мне, что она не подлинная. Та, настоящая, – я слышал – была на доске нарисована в незапамятные времена.
Язык – один, уха – два, раз скажи, два послушай;
Умный не говорит, невежда не дает говорить;
. За умного сойдешь;
Слово – стрела, выпустишь – не вернешь;
Лучше недосказать, чем пересказать;
Все беды человека от его языка;
Невысказанное высказать можно, высказанное возвратить
нельзя;
Корову ловят за рога, людей за язык;
Вы слушайте, а мы будем молчать;
Дед говорит про курицу, а бабка про утку;
Отвечает, когда его не спрашивают;
Глухой слушает, как немой речь говорит;
Мели, Емеля, – твоя неделя;
Со своим уставом в чужой монастырь не ходят;
Не выноси сор из избы;
И тихо повторял про себя снова и снова: «Улыбка, чудесная улыбка…»
– А я говорю, появится. Человек, у которого душа лежит к красивому. Он вернет нам – нет, не старую, а, так сказать, ограниченную цивилизацию, такую, чтобы мы могли жить мирно.
– Не успеешь и глазом моргнуть, как опять война!
– Почему же? Может, на этот раз все будет иначе.
– Как ее звать, сэр? – тихо спросил Том.
– Картину-то? Кажется, «Мона Лиза»… Точно – «Мона Лиза».
сделана из краски и холста.
– Точно. Потому-то и сдается мне, что она не подлинная. Та, настоящая, – я слышал – была на доске нарисована в незапамятные времена.