Когда на следующее утро, после ночи в мелких нелепых снах, вовсе не относившихся к его горю, Слепцов вышел на холодную веранду, так весело выстрелила под ногой половица, и на беленую лавку легли райскими ромбами отраженья цветных стекол. Дверь поддалась не сразу, затем сладко хряснула, и в лицо ударил блистательный мороз. Песком, будто рыжей корицей, усыпан был ледок, облепивший ступени крыльца, а с выступа крыши, остриями вниз. свисали толстые сосули, сквозящие зеленоватой синевой. Сугробы подступали к самым окнам флигеля, плотно держали в морозных тисках оглушенное деревянное строеньице. Перед крыльцом чуть вздувались над гладким снегом белые купола клумб, а дальше сиял высокий парк, где каждый черный сучок окаймлен был серебром, и елки поджимали зеленые лапы под пухлым и сверкающим грузом.
Слепцов, в высоких валенках, в полушубке с каракулевым воротником, тихо зашагал по прямой, единственной расчищенной тропе в эту ослепительную глубь. Он удивлялся, что еще жив, что может чувствовать, как блестит снег, как ноют от мороза передние зубы. Он заметил даже, что оснеженный куст похож на застывший фонтан, и что на склоне сугроба - песьи следы, шафранные пятна, прожегшие наст. Немного дальше торчали столбы мостика, и тут Слепцов остановился. Горько, гневно столкнул с перил толстый пушистый слой. Он сразу вспомнил, каким был этот мост летом. По склизким доскам, усеянным сережками, проходил его сын, ловким взмахом сачка срывал бабочку, севшую на перила. Вот он увидел отца. Неповторимым смехом играет лицо под загнутым краем потемневшей от солнца соломенной шляпы, рука теребит цепочку и кожаный кошелек на широком поясе, весело расставлены милые, гладкие, коричневые ноги в коротких саржевых штанах, в промокших сандалиях. Совсем недавно, в Петербурге, - радостно, жадно поговорив в бреду о школе, о велосипеде, о какой-то индийской бабочке, - он умер, и вчера Слепцов перевез тяжелый, словно всею жизнью наполненный гроб, в деревню, в маленький белокаменный склеп близ сельской церкви.
Было тихо, как бывает тихо только в погожий, морозный день. Слепцов, высоко подняв ногу, свернул с тропы и, оставляя за собой в снегу синие ямы, пробрался между стволов удивительно светлых деревьев к тому месту, где парк обрывался к реке. Далеко внизу, на белой глади, у проруби, горели вырезанные льды, а на том берегу, над снежными крышами изб, поднимались тихо и прямо розоватые струи дыма. Слепцов снял каракулевый колпак, прислонился к стволу. Где-то очень далеко кололи дрова,- каждый удар звонко отпрыгивал в небо,- а над белыми крышами придавленных изб, за легким серебряным туманом деревьев, слепо сиял церковный крест.
Чехов-это признанный мастер портретов,кратких и очень ёмких.Используя художественные детали,небольшие,но характерные подробности,автор создавал ярчайшие образы своих героев. В рассказе " Толстый и Тонкий " Чехов использует детали внешности героев,которые раскрывают их характеры."Лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой"-очень образно автор искривил лицо улыбкой,обозначив вовсе не радостные чувства." Он съежился, сгорбился, сузился"-сделался маленьким "человечишкой",Чехов удивительно тонко даёт картину происходящего."Его чемоданы, узлы и картонки съежились "-метафоричное преображение вещей "Тонкого"."Нафанаил вытянулся во фрунт "-сын Тонкого вытянулся по стойке "смирно",как на параде."на лице у тонкого было написано столько благоговения, сладости и почтительной кислоты"-выражение лица лицемера и лизоблюда,очень ярко нарисованное автором. В первый момент встречи приятели обнялись,прослезились и были приятно удивлены,в прямом смысле.Чехов даёт образ удивления.Не виделись много лет,с учёбы в гимназии и случайная встреча реально ошеломила обоих.В последний момент,когда тонкий начал заискивать,лебезить перед толстым,с тошнотворной приторностью,лишь узнав, что толстый выше его по рангу и стал важным вельможей,автор употребляет иронию и "приятно ошеломлены были все трое", в переносом смысле-тонкого покоробило,съёжило,сузило от известия о положении друга,у его жены :"Длинный подбородок жены стал ещё длиннее",а сын выронил фуражку и расшаркался,хотя до этого не пожелал поздороваться ,а толстого стошнило от этой картины.
А.Чехов "Хамелеон".
Шинель,как художественная деталь,которая характеризует состояние главного героя.
Очумелов недавно стал полицейским надзирателем,он очень гордится этим,на нём новая шинель,которая показывает его положение и добавляет ему превосходства.Он не просит,а отдаёт приказания Елдырину,как барин. Важный и значимый надзиратель пытается разобраться в конфликте,но услышав,что щенок генеральский,Очумелов впадает в панику.Генеральская шинель затмила новую Очумеловскую и он просит снять пальто,не шинель,а именно пальто.Щенок самого генерала делает его ничтожным и жалким.Очумелова бросает в жар,он пытается вникнуть в суть происходящего,но тщетно.В процессе разбирательства,Очумелов приходит к выводу,что такая беспородная собака "чёрт знает что! Ни шерсти, ни вида... подлость одна только..",не может принадлежать генералу.Но когда выясняется,что эта собака брата генерала,то Очумелова пробирает озноб от сказанного о собаке.Он опять просит пальто,прикрываясь им от своих ругательств.Смятение чувств ,нервозность надзирателя прикрывает польто.Успокоившись,Очумелов заискивает перед псом,поваром генерала и обвиняет во всём самого укушенного Хрюкина,"сам виноват,нечего пальцы выставлять". Пальто снова превращается в шинель и Очумелов гордо уходит с площади. Важная деталь-это шинель,показатель власти и принадлежности к чинам для Очумелова.А эпизоды важны для описания душевного состояния надзирателя,как меняется его мнение,уверенность,в зависимости от обстоятельств.Хамелеон,которого бросает то в жар,то в холод,лишь при упоминании имени генерала.
Во всем творчестве Щедрина, в сказках противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц (а часто и без маски, под именем «мужик»), эксплуататоры - в образах хищников. Героями сказки «Самоотверженный заяц» выступают обыватели-трусы, надеющиеся на доброту хищников. Зайцы не сомневаются в праве волка и лисицы лишить их жизни, они считают вполне естественным, что сильный поедает слабого, но надеются растрогать волчье сердце своей честностью и покорностью. «А может быть, волк меня... ха-ха... и помилует!» Хищники остаются хищниками. Зайцев не что они «революций не пущали, с оружием в руках не выходили». Заяц привык повиноваться, он раб покорности. Отпущенный волком на побывку к невесте, заяц торопился вернуться к указанному сроку. Он «слово, вишь, дал, а заяц своему слову – господин» . Как видим, заяц благороден. И это напрасное благородство по отношению к волку имеет источником рабскую покорность. В образе самоотверженного зайца Щедрин обобщил ту разновидность рабской психологии, в которой повиновение пересиливало инстинкт самосохранения и возводилось в степень благородства. Сказка заканчивается словами волка: «… сидите, до поры до времени… , а впоследствии я вас… ха-ха… помилую! » Автор клеймит укоренившуюся в народных массах психологию рабской верности господам, а эту верность можно расценивать как предательство своих классовых интересов.