Соня была единственным человеком, которому Раскольников мог открыть свою душу. Узнав, что именно он убил Лизавету, она не проронила ни слова, она слушала его, не перебивая. Понимая, что Соня - такая же грешница, как и он сам, он (хотя и не без усилия) смог распознать в ней какую-то вероятную надежду, проблеск надежды на свое духовное исцеление.
У Сони было то, чего добровольно лишил себя Раскольников - у нее была вера в Бога. А Раскольников понимал, что, если и возможна другая жизнь, то путь к ней будет долгим и трудным. Он тоже "хочет верить в Бога", и только Соня может ему обрести себя и начать новую жизнь.
Соня была единственным человеком, которому Раскольников мог открыть свою душу. Узнав, что именно он убил Лизавету, она не проронила ни слова, она слушала его, не перебивая. Понимая, что Соня - такая же грешница, как и он сам, он (хотя и не без усилия) смог распознать в ней какую-то вероятную надежду, проблеск надежды на свое духовное исцеление.
У Сони было то, чего добровольно лишил себя Раскольников - у нее была вера в Бога. А Раскольников понимал, что, если и возможна другая жизнь, то путь к ней будет долгим и трудным. Он тоже "хочет верить в Бога", и только Соня может ему обрести себя и начать новую жизнь.