Кому из героев пренадлежат эти вещи? а) через базарную площадь идёт полицейский надзиратель очумело через базарную площадь идёт полицейский надзиратель очумелов в новой шинели и с узелком в руке? б) полетели клочья раздался ви полетели клочья раздался визг и оханье. генерал который был учителем
каллиграфии откусил у своего товарища орден и немедленно проглотил в)вдруг среди самого бегу остановился тарас и вскрикнул «стой! выпала люлька с табаком не хочу чтобы люлька досталось бражник блях стой! выпала люлька с табаком не хочу чтобы люлька досталась вражьим ляхам! и нагнулся старый
атаман и стал в отыскивать в траве свою люльку с табаком неотлучную сопутница и на море и на суше, и в походах и дома (трубка)
Ты уплыл. Не дождался ты Кулубека. Как жаль, что не дождался ты Кулубека. Почему ты не побежал на дорогу. Если бы ты долго бежал по дороге, ты непременно встретил бы его. Ты бы узнал его машину издали. И стоило бы тебе поднять руку, как он тотчас бы остановился.
– Ты куда? – спросил бы Кулубек.
– Я к тебе! – ответил бы ты.
И он взял бы тебя в кабину. И вы поехали бы. Ты и Кулубек. А впереди по дороге скакала бы никому не видимая Рогатая мать-олениха. Но ты бы видел ее.
Но ты уплыл. Знал ли ты, что никогда не превратишься в рыбу. Что не доплывешь до Иссык-Куля, не увидишь белый пароход и не скажешь ему: "Здравствуй, белый пароход, это я!"
Одно лишь могу сказать теперь – ты отверг то, с чем не мирилась твоя детская душа. И в этом мое утешение. Ты прожил, как молния, однажды сверкнувшая и угасшая. А молнии высекаются небом. А небо вечное. И в этом мое утешение.
И в том еще, что детская совесть в человеке – как зародыш в зерне, без зародыша зерно не прорастает. И что бы ни ждало нас на свете, правда пребудет вовеки, пока рождаются и умирают люди…
Прощаясь с тобой, я повторяю твои слова, мальчик: "Здравствуй, белый пароход, это я!"
В рассказе М. Горького «Детство» 13 эпизодов:
1. В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный……
В углу, в низенькой полуразрушенной пристройке, жарко горели дрова в лечи, что-то кипело, булькало, и невидимый человек громко говорил странные слова: — Сандал — фуксин — купорос...
2. Началась и потекла со страшной быстротой густая, пестрая, невыразимо странная жизнь.
Я смотрел на его веселое лицо и вспоминал бабушкины сказки про Ивана-царевича, про Иванушку-дурачка.
3. Когда я выздоровел, мне стало ясно, что Цыганок занимает в доме особенное место: дедушка кричал на него
Все, кроме деда, высыпались из кухни.
...Цыганка похоронили незаметно, непамятно.
4. Я лежу на широкой кровати, вчетверо окутан тяжелым одеялом, и слушаю, как бабушка молится богу, стоя на
— Рученьки мои, рученьки больно..
5. К весне дядья разделились; Яков остался в городе, Михаил уехал за реку, а дед купил себе большой интересный дом ...
Поцеловав меня, она ушла, а мне стало нестерпимо грустно, я выскочил из широкой, мягкой и ...
6. Снова началось что-то кошмарное.
Дед неосторожно схватил меня и весьма нелюбезно отнес на чердак...
7. Я очень рано понял, что у деда — один бог, а у бабушки — другой.
наливался чем-то тяжким и подолгу жил, как в глубокой темной яме, потеряв зрение, слух и все чувства, слепой и полумертвый...
8. Дед неожиданно продал дом кабатчику, купив другой, по Канатной улице; немощеная, заросшая травою, чистая и тихая, она
Так кончилась моя дружба с первым человеком из бесконечного ряда чужих людей в родной своей стране, — лучших людей ее...
9. В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог.
Я лежал на полатях, глядя вниз, все люди казались мне коротенькими, толстыми и страшными
10. Однажды в субботу, рано утром, я ушел в огород Петровны ловить снегирей; ловил долго, но красногрудые, важные птицы
В бесконечных буднях и горе — праздник и пожар — забава; на пустом лице и царапина — украшение...
11. После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив, тих непохоже на себя.
Ночами, бессонно глядя сквозь синие окна, как медленно плывут по небу звезды, я выдумывал какие-то печальные истории, — главное место в них занимал отец, он всегда шел куда-то, один, с палкой в руке, и — мохнатая собака сзади его...
12. Однажды я заснул под вечер, а проснувшись, почувствовал, что и ноги проснулись, спустил их с кровати, — они снова отнялись, но уже явилась уверенность, что ноги целы и я буду ходить.
человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой.
13. Снова я у деда.
— Ну, Лексей, ты — не медаль, на шее у меня — не место тебе, а иди-ка ты в люди...
И пошел я в люди.