Жил горбатый медведь. Он был настоящий лентяй. Увидел однажды спелую шишку, и тут же у него заныло плечо, под мышкой колоть стало.
— Как я, больной, на кедр влезу?
Ходит вокруг. Через мелкие колоды шагает. Увидит колоду покрупней — и прямо по ней идет: ему лень шагнуть повыше. Вдруг: стук! — шишка сама упала медведю на темя. С темени к ногам.
—Вот это ловко!—оказал медведь и посмотрел вверх, не упадет ли еще что?
— Ой, великий медведь, — пискнула рябая кедровка, — я вам лучшую шишку бросила.
Перья у кедровки взъерошились, голос дрожит. Она сидела на ветке, клевала орехи, уронила шишку, шишка стукнула медведя. Испугалась кедровка, не знает, как оправдаться.
— Я все лето, всю осень эту шишку вам берегла. Очень рада, что вы пришли. Еще десять шишек могу вам спустить.
— О-о, яйла! Вот гостеприимная птица тебе!..
От этой похвалы кедровка совсем счастливая стала.
Ведь она не один раз теряла шишки. Их подбирали мыши, бурундук, человек. И никто ей не говорил. А медведь хрустит орехами да урчит:
— Мы теперь с тобой друзья. И дети наши пусть дружат.
Что еще говорил медведь, никто не понял, потому что рот у него был набит орехами. С тех пор он подружился с кедровкой.
Уж давно видел медведь, как посреди чистой поляны растет молодой кедр, как наливаются, зреют его темные шишки. Теперь к осени они стали тяжелые, словно свинец. Ветки кедра от тяжести гнутся к земле. Совсем просто было бы эти шишки сбить, да собирать лень.
мне, кедровка!
—Ох, дядя, здесь трава шибко густая. Мне одной не управиться. Если позволите, я позову свою родню. — Зови!
Кедровка взлетела на вершину лиственницы, раза два крикнула, и все ее родные, все знакомые слетелись на поляну. А медведь свое дело знает: шишки бьет. Бьет и бьет. Когда на кедре не осталось ни одной шишки, медведь сел отдохнуть. Глядит — на поляне ни птиц не видно, ни орехов. Только одна гнилая шишка у задней левой ноги валяется. И к этой последней шишке добрая кедровка тоже не постыдилась подлететь. Схватила и унесла.
— Тьфу! — плюнул медведь. — Ешьте мои орехи, ешьте! Сколько бы вы ни съели, все равно к зиме ложки крови в вашем теле не наберется, куска мяса с большой
палец на костях не вырастет. А я был жирный, зимой еще толще буду.
В самом деле, медведи всегда жиреют к зиме. А кедровка, сколько б орехов она ни съела, все никак не может поправиться
Жил горбатый медведь. Он был настоящий лентяй. Увидел однажды спелую шишку, и тут же у него заныло плечо, под мышкой колоть стало.
— Как я, больной, на кедр влезу?
Ходит вокруг. Через мелкие колоды шагает. Увидит колоду покрупней — и прямо по ней идет: ему лень шагнуть повыше. Вдруг: стук! — шишка сама упала медведю на темя. С темени к ногам.
—Вот это ловко!—оказал медведь и посмотрел вверх, не упадет ли еще что?
— Ой, великий медведь, — пискнула рябая кедровка, — я вам лучшую шишку бросила.
Перья у кедровки взъерошились, голос дрожит. Она сидела на ветке, клевала орехи, уронила шишку, шишка стукнула медведя. Испугалась кедровка, не знает, как оправдаться.
— Я все лето, всю осень эту шишку вам берегла. Очень рада, что вы пришли. Еще десять шишек могу вам спустить.
— О-о, яйла! Вот гостеприимная птица тебе!..
От этой похвалы кедровка совсем счастливая стала.
Ведь она не один раз теряла шишки. Их подбирали мыши, бурундук, человек. И никто ей не говорил. А медведь хрустит орехами да урчит:
— Мы теперь с тобой друзья. И дети наши пусть дружат.
Что еще говорил медведь, никто не понял, потому что рот у него был набит орехами. С тех пор он подружился с кедровкой.
Уж давно видел медведь, как посреди чистой поляны растет молодой кедр, как наливаются, зреют его темные шишки. Теперь к осени они стали тяжелые, словно свинец. Ветки кедра от тяжести гнутся к земле. Совсем просто было бы эти шишки сбить, да собирать лень.
мне, кедровка!
—Ох, дядя, здесь трава шибко густая. Мне одной не управиться. Если позволите, я позову свою родню. — Зови!
Кедровка взлетела на вершину лиственницы, раза два крикнула, и все ее родные, все знакомые слетелись на поляну. А медведь свое дело знает: шишки бьет. Бьет и бьет. Когда на кедре не осталось ни одной шишки, медведь сел отдохнуть. Глядит — на поляне ни птиц не видно, ни орехов. Только одна гнилая шишка у задней левой ноги валяется. И к этой последней шишке добрая кедровка тоже не постыдилась подлететь. Схватила и унесла.
— Тьфу! — плюнул медведь. — Ешьте мои орехи, ешьте! Сколько бы вы ни съели, все равно к зиме ложки крови в вашем теле не наберется, куска мяса с большой
палец на костях не вырастет. А я был жирный, зимой еще толще буду.
В самом деле, медведи всегда жиреют к зиме. А кедровка, сколько б орехов она ни съела, все никак не может поправиться