Сколько тайн хранит лес! Вот идёшь ты по тропинке, видишь дупло, а там грибы висят, ну чем не тайна? Кто повесил, неизвестно! Может белка, а может и другое животное, но вторгаться в эти тайны нельзя! Идёшь дальше, видишь заяц бежит. Следуешь за ним, а он раз и в нору. А что там в норе, кто там живёт кроме зайца, есть ли у него семья, не узнаешь! А сколько тайн заложено в деревьях. Смотришь, вроде бы ни чем не примечательно оно, но кто знает, что пережило это дерево? Тайны есть тайнами, но любопытство никогда не скроешь. А если увидишь ты тёмный угол леса, где солнце не опрокидывает свой свет, не видно ничего, интересно бывает, что скрывается там. Но есть тайны, которые лучше не знать и не вмешиваться в них, вот почему их называют тайнами...
Если бы Бориса Житкова спросили, о чем в своей жизни он размышлял наедине с собой больше всего, он бы наверняка ответил: о храбрости! «Я о ней много думал, — признавался он. — Особенно в детстве. Хорошо быть храбрым: все уважают, а другие и боятся. А главное, думал я, никогда нет этого паскудного трепета в душе, когда ноги сами тянут бежать... И я не столько боялся самой опасности, сколько самого страха, из-за которого столько подлостей на свете делает¬ся... Я знал, что по-французски «трус» и «подлец» — одно слово — «ляш». И верно, думал я: трусость приводит к подлости». Как истинный писатель, Житков продолжает думать о храбрости и в своих рассказах. Действие в них обычно происходит на море, и море готовит героям Житкова всегда суровые испытания. Но то испытание, которое выпало на долю ка¬питана из рассказа «Механик Салерно», может быть, из самых сложных и страшных. Во-первых, беда обнаружилась не у берега, не в конце пути, а в середине океана, когда до порта оставалось еще семь дней ходу. А во-вторых, на борту, помимо сорока восьми человек команды, находилось более двухсот пассажиров, от которых надо было во что бы то ни стало скрыть беду. Капитан рассчитал, что если дать кораблю полный ход, машины хватит на три дня. Но как знать, как быть уверенным, что она выдержит? «Не за сутки, а за один час, за минуту все может погибнуть».
«Я о ней много думал, — признавался он. — Особенно в детстве. Хорошо быть храбрым: все уважают, а другие и боятся. А главное, думал я, никогда нет этого паскудного трепета в душе, когда ноги сами тянут бежать... И я не столько боялся самой опасности, сколько самого страха, из-за которого столько подлостей на свете делает¬ся... Я знал, что по-французски «трус» и «подлец» — одно слово — «ляш». И верно, думал я: трусость приводит к подлости».
Как истинный писатель, Житков продолжает думать о храбрости и в своих рассказах. Действие в них обычно происходит на море, и море готовит героям Житкова всегда суровые испытания. Но то испытание, которое выпало на долю ка¬питана из рассказа «Механик Салерно», может быть, из самых сложных и страшных.
Во-первых, беда обнаружилась не у берега, не в конце пути, а в середине океана, когда до порта оставалось еще семь дней ходу. А во-вторых, на борту, помимо сорока восьми человек команды, находилось более двухсот пассажиров, от которых надо было во что бы то ни стало скрыть беду. Капитан рассчитал, что если дать кораблю полный ход, машины хватит на три дня. Но как знать, как быть уверенным, что она выдержит? «Не за сутки, а за один час, за минуту все может погибнуть».