Однажды, я решил погулять с Димой. Тем ещё бандюганом. Родители часто грозили на него пальцем. Мол, ничему хорошему он тебя не научит и нечего с ним водится. Но меня ужасно манило с ним поиграть ведь все игры в которые мы с ним играли были интересные. Сам Димка был высокий, худощавый и всегда лохматый, не любил он следить за собой. Говорит: "Это дело девчачье" Зашёл я значит за Димкой со своим новым самокатом. Решил похвастаться. И каково было моё расстройство когда он вышел с почти таким же самокатом, только цвет красный. Мой же был жёлтый, как лимон. - Привет Диниска! - Привет Дима. - Ну, что? Ай да на сеновал? - А разве там нет сторожей? - Есть, наверное, - почасав затылок сказал Димка. - Давай проверим! - тут же выкрикнул я дабы показать, что я смелый. - Погнали на перегонки? - Давай! Наша гонка началась. Думал я, что обгоню Диму, да ни тут то было! Дорога вся петлявая. Кочка за кочкой, едешь чуть ли не падаешь. Натрясся я здорово, зато наигрался в поезда. Вот и подъехали мы к сеновалу. Залезли на сено и прыгаем и падаем. Играем, как обезьяны в клетке. То с одного стога спрыгнем, то на другой стог залезем. Умаялись, легли отдохнуть. Задремали. То что было дальше, не в сказке сказать не пером описать. Сначала проснулся Димка начал меня толкать и шепчет: - Дениска! Охранник! Я думал шутит чтоб я проснулся. Но не так то было! Не успел я открыть глаза, как Дима взял меня за шиворот и выволок с сеновала. Отряхнувшись от сена мы со всех ног начали бежать. За бежали за куст, встали на свои самокате и только пятки сверкали. Больше туда мы не ходили, насколько страх нас охватил в тот момент. Хорошо хоть родители наши не узнали, а то б задали нам леща.
Сюжет IV главы драматически напряжен и повышенно эмоционален. После решения суда кассация не подана, Троекурову напоминают, что он может вступить во владение Кистеневкой, но он медлит, «совесть его роптала» , он знает состояние своего бывшего друга и решается приехать, чтобы восстановить прежние отношения и уничтожить все следы ссоры. С этим намерением он въезжает во двор кистеневского дома. Казалось бы, намерение Кирилы Петровича могло бы предотвратить дальнейшее развитие конфликта, появилась возможность достижения скорой кульминации и благополучной развязки, но вместо этого происходит неожиданный поворот в сторону трагического развития действия. Увидев Троекурова, Андрей Гаврилович испытывает совершенно противоположные чувства. Его разбивает паралич, и он умирает. По приказу Владимира Кирилу Петровича изгоняют из имения. Глава завершается печальными словами: «…слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину» . И вновь в настроении Троекурова возобладало чувство мести, но дальнейшая война повелась уже с сыном покойного. Так, эпиграф перекликается с содержанием главы IV и формулирует философскую мысль, в ней заложенную.
Зашёл я значит за Димкой со своим новым самокатом. Решил похвастаться. И каково было моё расстройство когда он вышел с почти таким же самокатом, только цвет красный. Мой же был жёлтый, как лимон.
- Привет Диниска!
- Привет Дима.
- Ну, что? Ай да на сеновал?
- А разве там нет сторожей?
- Есть, наверное, - почасав затылок сказал Димка.
- Давай проверим! - тут же выкрикнул я дабы показать, что я смелый.
- Погнали на перегонки?
- Давай!
Наша гонка началась. Думал я, что обгоню Диму, да ни тут то было! Дорога вся петлявая. Кочка за кочкой, едешь чуть ли не падаешь. Натрясся я здорово, зато наигрался в поезда.
Вот и подъехали мы к сеновалу. Залезли на сено и прыгаем и падаем. Играем, как обезьяны в клетке. То с одного стога спрыгнем, то на другой стог залезем. Умаялись, легли отдохнуть. Задремали.
То что было дальше, не в сказке сказать не пером описать.
Сначала проснулся Димка начал меня толкать и шепчет:
- Дениска! Охранник!
Я думал шутит чтоб я проснулся. Но не так то было! Не успел я открыть глаза, как Дима взял меня за шиворот и выволок с сеновала. Отряхнувшись от сена мы со всех ног начали бежать. За бежали за куст, встали на свои самокате и только пятки сверкали.
Больше туда мы не ходили, насколько страх нас охватил в тот момент. Хорошо хоть родители наши не узнали, а то б задали нам леща.
После решения суда кассация не подана, Троекурову напоминают, что он может вступить во владение Кистеневкой, но он медлит, «совесть его роптала» , он знает состояние своего бывшего друга и решается приехать, чтобы восстановить прежние отношения и уничтожить все следы ссоры. С этим намерением он въезжает во двор кистеневского дома. Казалось бы, намерение Кирилы Петровича могло бы предотвратить дальнейшее развитие конфликта, появилась возможность достижения скорой кульминации и благополучной развязки, но вместо этого происходит неожиданный поворот в сторону трагического развития действия. Увидев Троекурова, Андрей Гаврилович испытывает совершенно противоположные чувства. Его разбивает паралич, и он умирает. По приказу Владимира Кирилу Петровича изгоняют из имения. Глава завершается печальными словами: «…слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину» . И вновь в настроении Троекурова возобладало чувство мести, но дальнейшая война повелась уже с сыном покойного. Так, эпиграф перекликается с содержанием главы IV и формулирует философскую мысль, в ней заложенную.
http://vsesochineniya.ru/a-s-pushkin-dubrovskij-kak-obyasnit-chto-tolko-v-glave-iv-pervogo-toma-romana-est-epigraf.html
http://sochineniepro.ru/сочинения/Дубровский/А._С._Пушкин._Дубровский._Как_объяснить,_что_только_в_главе_IV_первого_тома_романа_есть_эпиграф
http://www.litra.ru/composition/get/coid/00497271332523282779/woid/00066701184773070613/
http://demsvet.ru/kratkoe-soderzhanie-knig/dubrovskiy-kratkoe-soderzhanie-po-glavam
http://pushkinpoetry.ru/dubrovskiy.htm