Сколько тайн хранит лес! Вот идёшь ты по тропинке, видишь дупло, а там грибы висят, ну чем не тайна? Кто повесил, неизвестно! Может белка, а может и другое животное, но вторгаться в эти тайны нельзя! Идёшь дальше, видишь заяц бежит. Следуешь за ним, а он раз и в нору. А что там в норе, кто там живёт кроме зайца, есть ли у него семья, не узнаешь! А сколько тайн заложено в деревьях. Смотришь, вроде бы ни чем не примечательно оно, но кто знает, что пережило это дерево? Тайны есть тайнами, но любопытство никогда не скроешь. А если увидишь ты тёмный угол леса, где солнце не опрокидывает свой свет, не видно ничего, интересно бывает, что скрывается там. Но есть тайны, которые лучше не знать и не вмешиваться в них, вот почему их называют тайнами...
Одно из самых сильных стихотворений поэта о народе – “Железная дорога”, написанное в 1864 году. Событие, подсказавшее сюжет стихотворения, – строительство железной дороги между Петербургом и Москвой, законченное в 1851 году. Однако стихотворение отразило более широкую картину бесчеловечной эксплуатации. Граф Клейнмихель, главный управляющий путями сообщения, не задумываясь, губил крестьянские жизни, чтобы быстрее закончить строительство Николаевской железной дороги. Такое отношение к народу было свойственно огромному числу дельцов-промышленников и царских чиновников.
Стихотворению предшествует подчеркнуто прозаический эпиграф – запись вагонного разговора, случайно услышанного поэтом:
Ваня (в кучерском армячке) Папаша! кто строил эту дорогу? Папаша (в пальто на красной подкладке) Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Здесь каждая деталь многозначительна. Пальто на красной основе носили только генералы. А кучерский армячок – свидетельство генеральского “народолюбия”. Генерал, очевидно, не прочь щегольнуть своим демократическим отношением к простому мужику. Также у Некрасова с первых строк чувствуется очарованность осенней природой, возникает настроение свежести, душевного подъема. Да, несомненно, Некрасов следует за Пушкиным. Но нельзя не заметить в осеннем пейзаже примет именно некрасовского стиля.
Стихотворению предшествует подчеркнуто прозаический эпиграф – запись вагонного разговора, случайно услышанного поэтом:
Ваня (в кучерском армячке)
Папаша! кто строил эту дорогу?
Папаша (в пальто на красной подкладке)
Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Здесь каждая деталь многозначительна. Пальто на красной основе носили только генералы. А кучерский армячок – свидетельство генеральского “народолюбия”. Генерал, очевидно, не прочь щегольнуть своим демократическим отношением к простому мужику.
Также у Некрасова с первых строк чувствуется очарованность осенней природой, возникает настроение свежести, душевного подъема. Да, несомненно, Некрасов следует за Пушкиным. Но нельзя не заметить в осеннем пейзаже примет именно некрасовского стиля.