Можно ли сказать, что герой рассказа не только многое пережил в связи со случившимся, но и многое понял? Почему он не мог «забыть бабушкиного пряника»? Конь с розовой гривой.

Стремление крушить и уничтожать прочно засело в человеке. Особенно, если дать ему волю. Особенно, если в было несладко и нужно во что бы то ни стало отомстить тому, что причиняло боль. В рассказе Рэя Бредбери «Улыбка» объектом для такого безумного мщения является цивилизация. Ненависть к ней у людей, живущих в две тысячи шестьдесят первом году, проявляется и в дикой радости, когда представилась возможность разбить последний автомобиль кувалдой (они даже бросали из-за этого жребий), и в безумном смехе, когда рвали и жгли книги на площади… Никто не видит доброго в цивилизации и не помнит её без войны. Люди присутствуют на своеобразном празднике безумия и ненависти – ко всему прекрасному, к культуре вообще. Внимание жителей города приковано к картине. Еще с пяти часов утра образовалась длинная очередь. За чем? Чтобы полюбоваться на произведение искусства? Отнюдь нет! Чтобы… плюнуть в неё! В очередь стал маленький мальчик по имени Том. Он единственный, кто видит в картине хорошее: «Говорят, она улыбается…», «Говорят, она сделана из краски и холста».

Кто-то в толпе выразил мнение, что найдется человек, у которого душа лежит к красивому… Подошла очередь Тома. Он колебался. Не было желания плевать и осквернять картину (как мальчик узнал позже, её звали «Мона Лиза»). И вдруг верховой объявил, что каждый желающий может поучаствовать в уничтожении холста. Толпа ринулась на картину с диким воем, увлекая за собою и мальчика. Еще немного – и кусок холста оказался у Тома в руках. Он видел неиствовавших безумцев, пинающих и разрывающих картину в мелкие клочья.

               Христос в пустыне 1872 Иван Николаевич Крамской
Иисус сидит на камне, и ждет восход солнца. Линия горизонта делит холст на две части: холодную каменную пустыню - с одной стороны, и небо - мир света и надежды, символ будущего преображения - с другой. Ровно в середине холста, на границе этих двух миров, изображены сомкнутые кисти рук Христа, которые вместе с его лицом представляют зрительный и смысловой центры картины. Здесь сконцентрирована зона наибольшего «напряжения» в момент приятия уготованной ему судьбы.