— Послушайте, — начала она, — а ведь мне немножко досадно,
что вы не влюбились в меня. Разберите-ка после этого человека!
Но все-таки, господин непреклонный, вы не можете не похвалить
меня за то, что я такая простая.
Я вам всё говорю, всё говорю, какая бы глупость ни
промелькнула у меня в голове.
— Вот что вы сделайте, — продолжала она, — вы идите завтра
как можно раньше и, если получите что-нибудь, тотчас же дайте
мне знать. Вы ведь знаете, где я живу?
— И она начала повторять мне свой адрес.
— Я думаю об вас, — сказала она мне после минутного молчания, —
вы так добры, что я была бы каменная, если б не чувствовала этого.
Знаете ли, что мне пришло теперь в голову?
Я вас обоих сравнила.
Зачем он — не вы? Зачем он не такой, как вы?
Он хуже вас, хоть я и люблю его больше вас.
— Конечно, я, может быть, не совсем еще его понимаю,
не совсем его знаю. Знаете, я как будто всегда боялась его;
он всегда был такой серьезный, такой как будто гордый.
Конечно, я знаю, что это он только смотрит так, что в сердце
его больше, чем в моем, нежности...
Я помню, как он посмотрел на меня тогда, как я, помните,
пришла к нему с узелком; но все-таки я его как-то
слишком уважаю, а ведь это как будто бы мы и неровня?
— Да, положим, что это так, — отвечала наивная Настенька, —
но знаете ли, что мне пришло теперь в голову?
Только я теперь не про него буду говорить, а так,
вообще; мне уже давно всё это приходило в голову.
Послушайте, зачем мы все не так, как бы братья с братьями?
Зачем самый лучший человек всегда как будто что-то
таит от другого и молчит от него?
Зачем прямо, сейчас, не сказать что есть на сердце,
коли знаешь, что не на ветер свое слово скажешь?
А то всякий так смотрит, как будто он суровее, чем он есть
на самом деле, как будто все боятся оскорбить свои чувства,
коли очень скоро выкажут их...
Объяснение:
— Послушайте, — начала она, — а ведь мне немножко досадно,
что вы не влюбились в меня. Разберите-ка после этого человека!
Но все-таки, господин непреклонный, вы не можете не похвалить
меня за то, что я такая простая.
Я вам всё говорю, всё говорю, какая бы глупость ни
промелькнула у меня в голове.
— Вот что вы сделайте, — продолжала она, — вы идите завтра
как можно раньше и, если получите что-нибудь, тотчас же дайте
мне знать. Вы ведь знаете, где я живу?
— И она начала повторять мне свой адрес.
— Я думаю об вас, — сказала она мне после минутного молчания, —
вы так добры, что я была бы каменная, если б не чувствовала этого.
Знаете ли, что мне пришло теперь в голову?
Я вас обоих сравнила.
Зачем он — не вы? Зачем он не такой, как вы?
Он хуже вас, хоть я и люблю его больше вас.
— Конечно, я, может быть, не совсем еще его понимаю,
не совсем его знаю. Знаете, я как будто всегда боялась его;
он всегда был такой серьезный, такой как будто гордый.
Конечно, я знаю, что это он только смотрит так, что в сердце
его больше, чем в моем, нежности...
Я помню, как он посмотрел на меня тогда, как я, помните,
пришла к нему с узелком; но все-таки я его как-то
слишком уважаю, а ведь это как будто бы мы и неровня?
— Да, положим, что это так, — отвечала наивная Настенька, —
но знаете ли, что мне пришло теперь в голову?
Только я теперь не про него буду говорить, а так,
вообще; мне уже давно всё это приходило в голову.
Послушайте, зачем мы все не так, как бы братья с братьями?
Зачем самый лучший человек всегда как будто что-то
таит от другого и молчит от него?
Зачем прямо, сейчас, не сказать что есть на сердце,
коли знаешь, что не на ветер свое слово скажешь?
А то всякий так смотрит, как будто он суровее, чем он есть
на самом деле, как будто все боятся оскорбить свои чувства,
коли очень скоро выкажут их...
Объяснение: