Аннотация. В своих лекциях, прочитанных в Гарварде в 1951-1952 учебном году, Владимир Набоков делает попытку открыть для студентов текст Сервантеса, очистив его от ханжеского вздора, наслоившегося на роман в результате длительной традиции неверного прочтения, превратившего жестокую и грубую книгу в благонравный миф о видимости и реальности. На самом деле «Дон Кихот» остается грубой старой книгой, полной типично испанской жестокости, направленной на старика, играющего в своем слабоумии как ребенок. Она написана в эпоху, когда карлики и больные вызывали смех, когда на городских площадях живьем сжигали еретиков, когда милосердие и доброта, казалось, были изгнаны навсегда. Но вскоре мир научился читать ее по-иному. Персонаж, который начинал как шут, в течение веков стал святым.
Аннотация. В своих лекциях, прочитанных в Гарварде в 1951-1952 учебном году, Владимир Набоков делает попытку открыть для студентов текст Сервантеса, очистив его от ханжеского вздора, наслоившегося на роман в результате длительной традиции неверного прочтения, превратившего жестокую и грубую книгу в благонравный миф о видимости и реальности. На самом деле «Дон Кихот» остается грубой старой книгой, полной типично испанской жестокости, направленной на старика, играющего в своем слабоумии как ребенок. Она написана в эпоху, когда карлики и больные вызывали смех, когда на городских площадях живьем сжигали еретиков, когда милосердие и доброта, казалось, были изгнаны навсегда. Но вскоре мир научился читать ее по-иному. Персонаж, который начинал как шут, в течение веков стал святым.
Объяснение: