В романе "Евгений Онегин" Пушкин с замечательной полнотой развернул картины русской жизни первой четверти XIX века. Перед глазами читателя живой, движущейся панорамой проходят надменный роскошный Петербург, милая сердцу каждого русского человека древняя Москва, уютные деревенские усадьбы, прекрасная в своей изменчивости природа. На этом фоне любят, страдают, разочаровываются, погибают пушкинские герои. И та среда, которая их породила, и та атмосфера, в которой проходит их жизнь, нашли глубокое и полное отображение в романе.
В первой главе романа, знакомя читателя со своим героем, Пушкин детально описывает его обычный день, заполненный до предела посещениями ресторанов, театров и балов. Так же "однообразна и пестра" жизнь других молодых петербургских аристократов, все заботы которых состояли в поисках новых, еще не приевшихся развлечений. Желание перемен заставляет Евгения уехать в деревню, затем, после убийства Ленского, он отправляется в путешествие, из которого возвращается в привычную обстановку петербургских салонов. Здесь происходит его встреча с Татьяной, ставшей "равнодушною княгиней", хозяйкой изысканной гостиной, где собирается высшая знать Петербурга.
Здесь можно встретить и проласовых, "заслуживших известность низостью души", и "перекрахмаленных нахалов", и "диктаторов бальных", и пожилых дам "в чепцах и розах, с виду злых", и "девиц, не улыбающихся лиц". Это типичные завсегдатаи петербургских салонов, в которых царят надменность, чопорность, холодность и скука. Эти люди живут по строгим правилам благопристойного лицемерия, играя какую-нибудь роль. Их лица, как и живые чувства, скрыты бесстрастной маской. Это порождает пустоту мыслей, холодность сердец, зависть, сплетни, злобу. Поэтому такая горечь слышится в словах Татьяны, обращенных к Евгению:
А мне, Онегин, пышность эта,Постылой жизни мишура,Мои успехи в вихре света,Мой модный дом и вечера,Что в них? Сейчас отдать я радаВсю эту ветошь маскарада,Весь этот блеск, и шум, и чадЗа полку книг, за дикий сад,За наше бедное жилище...
Та же праздность, пустота и однообразие заполняют московские салоны, где гостят Ларины. Яркими сатирическими красками рисует Пушкин коллективный портрет московского барства:
Но в них не видно перемены,Все в них на старый образец:У тетушки княжны ЕленыВсе тот же тюлевый чепец;Все белится Лукерья Львовна,Все то же лжет Любовь Петровна,Иван Петрович так же глуп,Семен Петрович так же скуп...
В этом описании обращает на себя внимание настойчивое повторение мелких бытовых деталей, их неизменность. А это создает ощущение застойности жизни, которая остановилась в своем развитии. Естественно, здесь ведутся пустые, бессодержательные разговоры, которых не может понять своей чуткой душой Татьяна.
Татьяна вслушаться желаетВ беседы, в общий разговор;Но всех в гостиной занимаетТакой бессвязный, пошлый вздор,Все в них так бледно, равнодушно;Они клевещут даже скучно...
В шумном московском свете задают тон "франты записные", "гусары отпускные", "архивны юноши", самодовольные кузины. В вихре музыки и танцев проносится суетная жизнь, лишенная всякого внутреннего содержания.
В романе "Евгений Онегин" Пушкин с замечательной полнотой развернул картины русской жизни первой четверти XIX века. Перед глазами читателя живой, движущейся панорамой проходят надменный роскошный Петербург, милая сердцу каждого русского человека древняя Москва, уютные деревенские усадьбы, прекрасная в своей изменчивости природа. На этом фоне любят, страдают, разочаровываются, погибают пушкинские герои. И та среда, которая их породила, и та атмосфера, в которой проходит их жизнь, нашли глубокое и полное отображение в романе.
В первой главе романа, знакомя читателя со своим героем, Пушкин детально описывает его обычный день, заполненный до предела посещениями ресторанов, театров и балов. Так же "однообразна и пестра" жизнь других молодых петербургских аристократов, все заботы которых состояли в поисках новых, еще не приевшихся развлечений. Желание перемен заставляет Евгения уехать в деревню, затем, после убийства Ленского, он отправляется в путешествие, из которого возвращается в привычную обстановку петербургских салонов. Здесь происходит его встреча с Татьяной, ставшей "равнодушною княгиней", хозяйкой изысканной гостиной, где собирается высшая знать Петербурга.
Здесь можно встретить и проласовых, "заслуживших известность низостью души", и "перекрахмаленных нахалов", и "диктаторов бальных", и пожилых дам "в чепцах и розах, с виду злых", и "девиц, не улыбающихся лиц". Это типичные завсегдатаи петербургских салонов, в которых царят надменность, чопорность, холодность и скука. Эти люди живут по строгим правилам благопристойного лицемерия, играя какую-нибудь роль. Их лица, как и живые чувства, скрыты бесстрастной маской. Это порождает пустоту мыслей, холодность сердец, зависть, сплетни, злобу. Поэтому такая горечь слышится в словах Татьяны, обращенных к Евгению:
А мне, Онегин, пышность эта,Постылой жизни мишура,Мои успехи в вихре света,Мой модный дом и вечера,Что в них? Сейчас отдать я радаВсю эту ветошь маскарада,Весь этот блеск, и шум, и чадЗа полку книг, за дикий сад,За наше бедное жилище...
Та же праздность, пустота и однообразие заполняют московские салоны, где гостят Ларины. Яркими сатирическими красками рисует Пушкин коллективный портрет московского барства:
Но в них не видно перемены,Все в них на старый образец:У тетушки княжны ЕленыВсе тот же тюлевый чепец;Все белится Лукерья Львовна,Все то же лжет Любовь Петровна,Иван Петрович так же глуп,Семен Петрович так же скуп...
В этом описании обращает на себя внимание настойчивое повторение мелких бытовых деталей, их неизменность. А это создает ощущение застойности жизни, которая остановилась в своем развитии. Естественно, здесь ведутся пустые, бессодержательные разговоры, которых не может понять своей чуткой душой Татьяна.
Татьяна вслушаться желаетВ беседы, в общий разговор;Но всех в гостиной занимаетТакой бессвязный, пошлый вздор,Все в них так бледно, равнодушно;Они клевещут даже скучно...
В шумном московском свете задают тон "франты записные", "гусары отпускные", "архивны юноши", самодовольные кузины. В вихре музыки и танцев проносится суетная жизнь, лишенная всякого внутреннего содержания.