Это случилось в войну. В нашей детдомовской библиотеке я случайно наткнулся на маленькую книжку. На обложке ее была фотография человека в меховой шапке, полушубке и с автоматом. Этот человек был очень похож на моего отца. Стащив книжку, я забрался в самый темный угол, оторвал обложку и засунул под рубаху. И долго там носил ее. Только иногда доставал, чтобы посмотреть. Конечно же, это должен быть мой отец. Третий год шла война, а я не получал от него даже писем. Я почти забыл его. И все равно я знал: это мой отец. Я поделился открытием с Вовкой Акимцевым, самым сильным парнем в нашей спальне. Он вырвал портрет из моих рук и решил: 16 — Ерунда! Это не твой отец!
— Нет, мой!
— Пойдем спросим воспитательницу…
Ольга Петровна посмотрела на оторванную обложку и сказала:
— Нельзя портить книги. И вообще я не думаю, чтобы это был твой отец. Зачем его будут печатать в книжке? Ты сам подумай. Он же не писатель?
— Нет. Но это мой отец!
Володька Акимцев не отдал портрет. Он спрятал его и сказал, что я просто хочу похвастать и он не отдаст мне обложку, чтобы я не занимался ерундой.
Но мне нужен был отец. Я перерыл всю библиотеку, отыскивая вторую такую книжку. А книжки не было. И я плакал по ночам.
Однажды Володька подошел ко мне и заявил, усмехаясь:
— Если это твой отец, ты должен за него ничего не жалеть. Не Вроде это
— Нет.
— Нож свой отдашь?
— Отдам.
— И компас?
— Отдам.
— А новый костюм поменяешь на старый?..— И протянул измятую обложку.— Бери. Не нужно мне твоего костюма. Может, и вправду...— В глазах у Володьки была зависть и боль. Его родные жили в Новороссийске, занятом фашистами. И у него не было никаких фотографий.
Глупая, жестокая мать и безвольный, слабый отец. Что выйдет из такого ребенка. Уже в своем возрасте Митрофанушка соединяет в себе самые отрицательные черты: он глуп, ленив и жесток. Не имеет уважения он и к собственным родителям. При первой же возможности сын, который копирует мамашу во всем, отказывается от нее. Но это только заслуга матери. Давая сыну воспитание собственным примером, мать воспитывает из него такого же человека. Слишком опекая его, когда не нужно, она закрывает глаза на те вещи на которые стоило ы обратить внимание. Там, где нужно было бы проявить жесткий характер – она закрывает глаза, там, где провинился Митрофанушка, она обвиняет окружающих. Это – трагедия, ведь если бы таких было большинство, то России уже давно пришел бы конец.
— Нет, мой!
— Пойдем спросим воспитательницу…
Ольга Петровна посмотрела на оторванную обложку и сказала:
— Нельзя портить книги. И вообще я не думаю, чтобы это был твой отец. Зачем его будут печатать в книжке? Ты сам подумай. Он же не писатель?
— Нет. Но это мой отец!
Володька Акимцев не отдал портрет. Он спрятал его и сказал, что я просто хочу похвастать и он не отдаст мне обложку, чтобы я не занимался ерундой.
Но мне нужен был отец. Я перерыл всю библиотеку, отыскивая вторую такую книжку. А книжки не было. И я плакал по ночам.
Однажды Володька подошел ко мне и заявил, усмехаясь:
— Если это твой отец, ты должен за него ничего не жалеть. Не
Вроде это
— Нет.
— Нож свой отдашь?
— Отдам.
— И компас?
— Отдам.
— А новый костюм поменяешь на старый?..— И протянул измятую обложку.— Бери. Не нужно мне твоего костюма. Может, и вправду...— В глазах у Володьки была зависть и боль. Его родные жили в Новороссийске, занятом фашистами. И у него не было никаких фотографий.
Глупая, жестокая мать и безвольный, слабый отец. Что выйдет из такого ребенка. Уже в своем возрасте Митрофанушка соединяет в себе самые отрицательные черты: он глуп, ленив и жесток. Не имеет уважения он и к собственным родителям. При первой же возможности сын, который копирует мамашу во всем, отказывается от нее. Но это только заслуга матери. Давая сыну воспитание собственным примером, мать воспитывает из него такого же человека. Слишком опекая его, когда не нужно, она закрывает глаза на те вещи на которые стоило ы обратить внимание. Там, где нужно было бы проявить жесткий характер – она закрывает глаза, там, где провинился Митрофанушка, она обвиняет окружающих. Это – трагедия, ведь если бы таких было большинство, то России уже давно пришел бы конец.