ответ:Жили на Амуре нивхи. Вот раз видят, плывет по реке целый остров, из нескольких бревен образованный. А на острове шест стоит с флажком и ребенок плачет.
Сказал тогда старейшина Плетун, что ребенок в беду попал, родные его пропали, а мать успела отправить дитя по реке.
Причалили нивхи плот, достали ребенка. Улыбается мальчик, стрелу держит и сетку. Сказал Плетун, что охотником станет мальчик и назвал его своим сыном. И имя дал новое - Азмун.
Пока несли ребенка до дома, вырос тот, и сам пошел. Пропустил старших в дом, сам сказал Плетуну, что пойдет рыбу ловить.
Заплыл на середину Амура, закинул сеть. Наловил рыбу, всех в деревне угостил.
Вот только мало стало рыбы в реке. Решили нивхи задобрить Амур, бросали в него кашу и юколу, но мало дал рыбы Амур.
И решил Азмун к Морскому хозяину идти.
Отправился Азмун в путь, дошел до Амурского залива, нерпу увидел. Стал у нерпы про Морского хозяина спрашивать, не знает нерпа о нем.
Пошел Азмун дальше, до Охотского моря дошел. Стал у чаек спрашивать про Хозяина, а те говорят, что заснул Хозяин. Только дым над его юртой далеко в море клубится.
Стал Азмун думать, как в юрту Хозяина попасть.
Увидел на берегу трех парней, что с саблями играли, да тюленей убивали. Понравились сабли Азмуну, умыкнул он тайком одну.
Хватились парни сабли, поискали кругом - нет. Стал один плакать и говорить, что без сабли нельзя ему к Морскому хозяину возвратиться.
Смекнул Азмун, что из морской деревни парни. Потерявший саблю в лес убежал, а двое других на лодки сели и в море поплыли.
Азмун в третью садится и следом плывет. Да только оборачиваются лодки косатками и та, на которой Азмун плыл, обратно в море повернула.
Спрыгнул Азмун со спины, до берега добрался, а там деревня. Парни его не узнают, но он им саблю показывает, да говорит, что от страха изменился. Парни ему говорят, что спит Морской хозяин и будить его запрещают.
А Азмун к юрте идет. Там его девушки окружили, не пускают дальше. Бросил Азмун бусы, стали девушки их поднимать, а Азмун увидел у девушек ласты и понял, что это тюлени.
Спустился Азмун по трубе в юрту Морского хозяина, а тот спит. Как ни будил его Азмун, не просыпается Морской старик.
Уколол его тогда Азмун и заворочался Морской старик, глаза открыл. Стал Азмун на костяной пластинке играть, развеселился старик. Узнал, что нивхи с голоду погибают, выплеснул из чана рыбы видимо-невидимо, велел ей в Амур плыть.
А Азмун подарил Морскому хозяину костяную пластинку, а сам наверх полез по трубе. Морской старик стал играть на пластинке, а на море буря поднялась.
Косатки уплыли, рыбу в Амур погнали. Решил Азмун по радуге пройти. Перешел Охотское море, обрадовал чаек, что рыба идет. Вернул парню-косатке саблю, не стал тот зла на Азмуна держать.
Вернулся Азмун к нивхам, и обрадовались все, что рыба в Амур вернулась. Стали рыбу ловить.
А как на море поднимается буря, знают нивхи, что то Морской старик на пластинке костяной играет.
Одна из вечных тем в литературе — тема любви — проходит через все творчество В. Маяковского. «Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу всё остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем», — считал поэт.
Жизнь Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием — вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают и о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовала его лирического героя. Откроем поэму «Облако в штанах (1914г.), и нас сразу, с первых строк охватывает тревожное чувство большой и страстной любви:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Эта трагическая любовь не выдумана. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре», — сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство приносит не радость, а страдания. И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эта действительность отняли у поэта любимую, украли ею любовь.
И Маяковский восклицает: «Любить нельзя!» Но не любить он не мог не более года, и сердце вновь разрывают муки любви. Эти ею чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник». И снова не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы:
Версты улиц взмахами шагов мну,
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!
Обращаясь к Богу поэт взывает:
...слышишь!
Убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
О том, что и потом поэт не нашел в любви праздника, счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916—1917 годов. В поэме Человек, звучащей гимном человеку-творцу любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:
ответ:Жили на Амуре нивхи. Вот раз видят, плывет по реке целый остров, из нескольких бревен образованный. А на острове шест стоит с флажком и ребенок плачет.
Сказал тогда старейшина Плетун, что ребенок в беду попал, родные его пропали, а мать успела отправить дитя по реке.
Причалили нивхи плот, достали ребенка. Улыбается мальчик, стрелу держит и сетку. Сказал Плетун, что охотником станет мальчик и назвал его своим сыном. И имя дал новое - Азмун.
Пока несли ребенка до дома, вырос тот, и сам пошел. Пропустил старших в дом, сам сказал Плетуну, что пойдет рыбу ловить.
Заплыл на середину Амура, закинул сеть. Наловил рыбу, всех в деревне угостил.
Вот только мало стало рыбы в реке. Решили нивхи задобрить Амур, бросали в него кашу и юколу, но мало дал рыбы Амур.
И решил Азмун к Морскому хозяину идти.
Отправился Азмун в путь, дошел до Амурского залива, нерпу увидел. Стал у нерпы про Морского хозяина спрашивать, не знает нерпа о нем.
Пошел Азмун дальше, до Охотского моря дошел. Стал у чаек спрашивать про Хозяина, а те говорят, что заснул Хозяин. Только дым над его юртой далеко в море клубится.
Стал Азмун думать, как в юрту Хозяина попасть.
Увидел на берегу трех парней, что с саблями играли, да тюленей убивали. Понравились сабли Азмуну, умыкнул он тайком одну.
Хватились парни сабли, поискали кругом - нет. Стал один плакать и говорить, что без сабли нельзя ему к Морскому хозяину возвратиться.
Смекнул Азмун, что из морской деревни парни. Потерявший саблю в лес убежал, а двое других на лодки сели и в море поплыли.
Азмун в третью садится и следом плывет. Да только оборачиваются лодки косатками и та, на которой Азмун плыл, обратно в море повернула.
Спрыгнул Азмун со спины, до берега добрался, а там деревня. Парни его не узнают, но он им саблю показывает, да говорит, что от страха изменился. Парни ему говорят, что спит Морской хозяин и будить его запрещают.
А Азмун к юрте идет. Там его девушки окружили, не пускают дальше. Бросил Азмун бусы, стали девушки их поднимать, а Азмун увидел у девушек ласты и понял, что это тюлени.
Спустился Азмун по трубе в юрту Морского хозяина, а тот спит. Как ни будил его Азмун, не просыпается Морской старик.
Уколол его тогда Азмун и заворочался Морской старик, глаза открыл. Стал Азмун на костяной пластинке играть, развеселился старик. Узнал, что нивхи с голоду погибают, выплеснул из чана рыбы видимо-невидимо, велел ей в Амур плыть.
А Азмун подарил Морскому хозяину костяную пластинку, а сам наверх полез по трубе. Морской старик стал играть на пластинке, а на море буря поднялась.
Косатки уплыли, рыбу в Амур погнали. Решил Азмун по радуге пройти. Перешел Охотское море, обрадовал чаек, что рыба идет. Вернул парню-косатке саблю, не стал тот зла на Азмуна держать.
Вернулся Азмун к нивхам, и обрадовались все, что рыба в Амур вернулась. Стали рыбу ловить.
А как на море поднимается буря, знают нивхи, что то Морской старик на пластинке костяной играет.
«Любовь — это сердце всего»
(по творчеству В. В. Маяковского)
Одна из вечных тем в литературе — тема любви — проходит через все творчество В. Маяковского. «Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу всё остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем», — считал поэт.
Жизнь Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием — вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают и о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовала его лирического героя. Откроем поэму «Облако в штанах (1914г.), и нас сразу, с первых строк охватывает тревожное чувство большой и страстной любви:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Эта трагическая любовь не выдумана. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре», — сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство приносит не радость, а страдания. И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эта действительность отняли у поэта любимую, украли ею любовь.
И Маяковский восклицает: «Любить нельзя!» Но не любить он не мог не более года, и сердце вновь разрывают муки любви. Эти ею чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник». И снова не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы:
Версты улиц взмахами шагов мну,
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!
Обращаясь к Богу поэт взывает:
...слышишь!
Убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
О том, что и потом поэт не нашел в любви праздника, счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916—1917 годов. В поэме Человек, звучащей гимном человеку-творцу любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:
Гремят на мне
наручники,
любви тысячелетия...
И только
боль моя
острей—
стою,
огнем обвит,
на несгорающем костре
немыслимой любви.