Емельяна Пугачева" и "Угрюм-реки", которые, как правило, в один том не помещаются, если только не издаются в специальном гигантском формате, который последнее время становится довольно популярным у издателей. Но мало кто знает, что Шишков был еще и мастером малой прозы, у него есть повести "Пейпус-озеро", "Тайга", "Ватага" и более трех десятков рассказов - шутейных, военных и "сибирских". С "сибирских" он и начинался как писатель. Первый сборник, который назывался "Сибирский сказ" вышел в 1916 году, когда писателю было уже за сорок лет, а точнее - 43. Вот такие разные писательские судьбы - Чехов умер в возрасте 44 лет, написав к той поре столько, что хватило на 30-томник, а Шишков только начал печататься, писал он до этого уже 8 лет, но были только единичные публикации в периодике, хотя первый опыт сочинительства имел уже в 12 лет, сочинив "разбойничью повесть" под страшным названием "Волчье логово". Материал для первых рассказов был собран Шишковым в течение 15 лет, когда он участвовал в экспедициях по изучению сибирских рек, он работал на Иртыше, Оби, Бие, Катуни, Енисее, Чулыме, Лене, Нижней Тунгуске и Ангаре. Первый сборник, о котором я упоминал ему издать Максим Горький, которому очень понравились рассказы "начинающего" писателя, который был ему почти ровесник. Возможно, причиной тому тот факт, что в ранних рассказах Шишкова отчетливо чувствуется влияние Горького, читая их, ловишь себя на мысли, что это мог бы написать и Горький, если бы задумал взяться за сибирскую тему. Почувствовав в Шишкове родственную душу и почитателя своего таланта, маститый писатель не мог не пойти ему навстречу. В этот сборник и входил рассказ "Ванька Хлюст". Его уникальность в том, что в советское время он издавался всего 3 раза, я его читал в «В. Я. Шишков. Собрание сочинений в десяти томах. Том 1 (сборник)» В. Я. Шишков Рассказа нет в оцифровке, ни на Либрусеке, ни на Флибусте его не найти, только на бумаге. Рассказ, как я уже сказал, в горьковской тональности, но с шишковским своеобразием. Ночью в тайге сидят у костра дед Григорий и его внук Тимша, дед травит мальчонке байки, пора бы уже спать, и тут из тайги выходит странный человек - калека Ванька Хлюст, у него на двух руках только один палец. Бродяга подсаживается к костру, дед привечает калеку, он о нем уже много чего слыхал и вот, между ними завязывается разговор. Разговор долгий и сложный, тут и о смысле жизни и об отношении к Богу и вере в него. Ванька рассказывает, как обморозил руки, служа ямщиком. Вез однажды попа и попал в буран, а когда остался без пальцев, для сибирского трудового человека, считай, без рук, пошел к попу, а тот дал ему три пятака и выгнал со двора, а невеста его Дунюшка бросилась в прорубь, так как родители за калеку выдавать не захотели и договорились принять сватов от другого. Длится долгая осенняя ночь, трещат искры костра, Тимша давно спит, изливает Ванька деду душу, какой он был гармонист, что как заиграет все деревня собиралась слушать, и вот теперь... эх, жисть! Чувствуется, что болит душа у человека, дед достает горькую, какое-никакое утешение. Признается Ванька, что топился, да люди вытащили, вешался в тайге, да веревка оборвалась, не принимает, видать, Господь за грехи. И вот уже обговорили вроде всё и тоже спать улеглись, и вдруг среди ночи Ванька будит старика и снова начинает пытать про Бога да про грех. И тогда Хлюст делает страшное признание: попов двор - это он сжег и Дунюшка не сама в прорубь бросилась, а он её туда столкнул, чтобы не доставалась никому. Утром, проснувшись, старик не находит Ваньку - ушел чуть свет бродить по тайге от заимки до заимки.
Продолжаю изучать творчество советского классика Вячеслава Шишкова. На очереди - серия коротких рассказов об алчности и жестокости русских купцов "чуйцев", объединённых под названием "Чуйские были" (в честь красивой реки Чуи). Написан цикл повествований в 1914 году, что совпало со временем, когда автор работал во главе изыскательской партии по исследованию Чуйского тракта, поэтому эти были можно в какой-то мере также отнести и к путевым заметкам, метким и чётким зарисовкам жестокой и грубой несправедливости, совершаемой торгашами по отношению к коренному населению.
В цикле всего 5 рассказов, и каждый по накалу страстей превосходит предыдущий: начинается с того, как за зеркальце в пяток цену купец обдирает калмыка и забирает у него четырёх быков, и заканчивается пятым рассказом, где происходит поистине массовое убийство. Беспредел творили русские купцы не на своей земле. А страдает всегда кто? Тот, кто доверчив и лишён хитрости. Чувствуется, с какой антипатией Шишков относится к гнусным торгашам (в последнем рассказе главного злодея так и зовут), изобличая и обнажая их алчную сущность. Деньги, деньги, ради денег готовы и бизнес обманным путём отобрать (рассказ "Тавро"), и оклеветать невинного человека ("Часы"), и стать соучастником в убийстве ("Живые мешки").
Актуальность данных рассказов сложно переоценить, только в наши дни купцов сменили маститые бизнесмены, политики и воры "в законе". А творят тоже самое.
Емельяна Пугачева" и "Угрюм-реки", которые, как правило, в один том не помещаются, если только не издаются в специальном гигантском формате, который последнее время становится довольно популярным у издателей. Но мало кто знает, что Шишков был еще и мастером малой прозы, у него есть повести "Пейпус-озеро", "Тайга", "Ватага" и более трех десятков рассказов - шутейных, военных и "сибирских". С "сибирских" он и начинался как писатель. Первый сборник, который назывался "Сибирский сказ" вышел в 1916 году, когда писателю было уже за сорок лет, а точнее - 43. Вот такие разные писательские судьбы - Чехов умер в возрасте 44 лет, написав к той поре столько, что хватило на 30-томник, а Шишков только начал печататься, писал он до этого уже 8 лет, но были только единичные публикации в периодике, хотя первый опыт сочинительства имел уже в 12 лет, сочинив "разбойничью повесть" под страшным названием "Волчье логово". Материал для первых рассказов был собран Шишковым в течение 15 лет, когда он участвовал в экспедициях по изучению сибирских рек, он работал на Иртыше, Оби, Бие, Катуни, Енисее, Чулыме, Лене, Нижней Тунгуске и Ангаре. Первый сборник, о котором я упоминал ему издать Максим Горький, которому очень понравились рассказы "начинающего" писателя, который был ему почти ровесник. Возможно, причиной тому тот факт, что в ранних рассказах Шишкова отчетливо чувствуется влияние Горького, читая их, ловишь себя на мысли, что это мог бы написать и Горький, если бы задумал взяться за сибирскую тему. Почувствовав в Шишкове родственную душу и почитателя своего таланта, маститый писатель не мог не пойти ему навстречу. В этот сборник и входил рассказ "Ванька Хлюст". Его уникальность в том, что в советское время он издавался всего 3 раза, я его читал в «В. Я. Шишков. Собрание сочинений в десяти томах. Том 1 (сборник)» В. Я. Шишков Рассказа нет в оцифровке, ни на Либрусеке, ни на Флибусте его не найти, только на бумаге. Рассказ, как я уже сказал, в горьковской тональности, но с шишковским своеобразием. Ночью в тайге сидят у костра дед Григорий и его внук Тимша, дед травит мальчонке байки, пора бы уже спать, и тут из тайги выходит странный человек - калека Ванька Хлюст, у него на двух руках только один палец. Бродяга подсаживается к костру, дед привечает калеку, он о нем уже много чего слыхал и вот, между ними завязывается разговор. Разговор долгий и сложный, тут и о смысле жизни и об отношении к Богу и вере в него. Ванька рассказывает, как обморозил руки, служа ямщиком. Вез однажды попа и попал в буран, а когда остался без пальцев, для сибирского трудового человека, считай, без рук, пошел к попу, а тот дал ему три пятака и выгнал со двора, а невеста его Дунюшка бросилась в прорубь, так как родители за калеку выдавать не захотели и договорились принять сватов от другого. Длится долгая осенняя ночь, трещат искры костра, Тимша давно спит, изливает Ванька деду душу, какой он был гармонист, что как заиграет все деревня собиралась слушать, и вот теперь... эх, жисть! Чувствуется, что болит душа у человека, дед достает горькую, какое-никакое утешение. Признается Ванька, что топился, да люди вытащили, вешался в тайге, да веревка оборвалась, не принимает, видать, Господь за грехи. И вот уже обговорили вроде всё и тоже спать улеглись, и вдруг среди ночи Ванька будит старика и снова начинает пытать про Бога да про грех. И тогда Хлюст делает страшное признание: попов двор - это он сжег и Дунюшка не сама в прорубь бросилась, а он её туда столкнул, чтобы не доставалась никому. Утром, проснувшись, старик не находит Ваньку - ушел чуть свет бродить по тайге от заимки до заимки.
Продолжаю изучать творчество советского классика Вячеслава Шишкова. На очереди - серия коротких рассказов об алчности и жестокости русских купцов "чуйцев", объединённых под названием "Чуйские были" (в честь красивой реки Чуи). Написан цикл повествований в 1914 году, что совпало со временем, когда автор работал во главе изыскательской партии по исследованию Чуйского тракта, поэтому эти были можно в какой-то мере также отнести и к путевым заметкам, метким и чётким зарисовкам жестокой и грубой несправедливости, совершаемой торгашами по отношению к коренному населению.
В цикле всего 5 рассказов, и каждый по накалу страстей превосходит предыдущий: начинается с того, как за зеркальце в пяток цену купец обдирает калмыка и забирает у него четырёх быков, и заканчивается пятым рассказом, где происходит поистине массовое убийство. Беспредел творили русские купцы не на своей земле. А страдает всегда кто? Тот, кто доверчив и лишён хитрости. Чувствуется, с какой антипатией Шишков относится к гнусным торгашам (в последнем рассказе главного злодея так и зовут), изобличая и обнажая их алчную сущность. Деньги, деньги, ради денег готовы и бизнес обманным путём отобрать (рассказ "Тавро"), и оклеветать невинного человека ("Часы"), и стать соучастником в убийстве ("Живые мешки").
Актуальность данных рассказов сложно переоценить, только в наши дни купцов сменили маститые бизнесмены, политики и воры "в законе". А творят тоже самое.
Объяснение: