"...считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком..."
Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником..."
"...Дела у него было немного: вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить..."
"...Герасим ничего не слыхал <...> для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас..."
"...Его лицо, и без того безжизненное, как у всех глухонемых..." "...мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем..." (рост около 2 метров)
"...Ведь это какой‑то зверь, идол, Гаврило Андреич, – хуже идола… осина какая‑то..." "...как лев, выступал сильно и бодро..."
"...Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле..." "...Он не любил, чтобы к нему ходили..." "...Одаренный необычайной силой, он работал за четверых – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него..." "...Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает молодой здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо..." "...Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, – они его побаивались, – а коротких; он считал их за своих..." "...но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице..."...Над Герасимом, однако, глумиться не все решались: он шуток не любил, да и ее при нем оставляли в покое..."
"...стоит этому, прости господи, лешему узнать, что Татьяну выдают за Капитона, ведь он все в доме переломает, ей‑ей. Ведь с ним не столкуешь; ведь его <...> никаким не уломаешь..." "...Неоднократно было замечено, что Герасим терпеть не мог пьяниц. Сидя за воротами, он всякий раз бывало с негодованием отворачивался, когда мимо его неверными шагами и с козырьком фуражки на ухе проходил какой‑нибудь нагрузившийся человек..." "...со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит..."
Как-то в полдень я отправился на каток один; смешавшись с толпой, я вижу, как к горе подходит Наденька, как ищет глазами меня… Затем она робко идёт вверх по лесенке… Страшно ехать одной, о, как страшно! Она бледна, как снег, дрожит, она идёт точно на казнь, но идёт, идёт без оглядки, решительно. Она, очевидно, решила, наконец, попробовать: будут ли слышны те изумительные сладкие слова, когда меня нет? Я вижу, как она, бледная, с раскрытым от ужаса ртом, садится в санки, закрывает глаза и, простившись навеки с землёй, трогается с места… «…» — жужжат полозья. Слышит ли Наденька те слова, я не знаю… Я вижу только, как она поднимается из саней изнеможённая, слабая. И видно по её лицу, она и сама не знает, слышала она что-нибудь или нет. Страх, пока она катила вниз, отнял у неё слышать, различать звуки, понимать…
"...считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком..."
Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником..."
"...Дела у него было немного: вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить..."
"...Герасим ничего не слыхал <...> для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас..."
"...Его лицо, и без того безжизненное, как у всех глухонемых..." "...мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем..." (рост около 2 метров)
"...Ведь это какой‑то зверь, идол, Гаврило Андреич, – хуже идола… осина какая‑то..." "...как лев, выступал сильно и бодро..."
"...Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле..." "...Он не любил, чтобы к нему ходили..." "...Одаренный необычайной силой, он работал за четверых – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него..." "...Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает молодой здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо..." "...Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, – они его побаивались, – а коротких; он считал их за своих..." "...но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице..."...Над Герасимом, однако, глумиться не все решались: он шуток не любил, да и ее при нем оставляли в покое..."
"...стоит этому, прости господи, лешему узнать, что Татьяну выдают за Капитона, ведь он все в доме переломает, ей‑ей. Ведь с ним не столкуешь; ведь его <...> никаким не уломаешь..." "...Неоднократно было замечено, что Герасим терпеть не мог пьяниц. Сидя за воротами, он всякий раз бывало с негодованием отворачивался, когда мимо его неверными шагами и с козырьком фуражки на ухе проходил какой‑нибудь нагрузившийся человек..." "...со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит..."