Напишите почему в стихотворение Р. И Рождественского " на земле безжалостно маленькой" у главного персонажа нет имени Сам стих:

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.
...А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
​

Гора Парнас – известный горнолыжный курорт в Центральной Греции. Это одна из красивейших вершин Греции, с которой связано немало древнегреческих легенд. Вот некоторые из них.Царем Фессали́и был Девкалион, сын Прометея и муж Пирры. Однажды Зевс решил погубить распутных «потомков меди». Чтобы избежать катастрофы Девкалион последовал совету своего отца и построил корабль, куда он положил все необходимое и вместе с Пиррой уплыл на нем. Тогда Зевс открыл «краны» неба и в течение девяти дней и ночей шел дождь. На десятый день корабль Девкалиона сел на риф Парнаса. После того как ушла вода, Девкалион в честь своего принес жертву Зевсу. Зевс через Гермеса пообещал осуществить любое его желание. Девкалион попросил у бога разыскать человеческий род.В Фокиде говорили, что Девкалион и Пирра подняли Дельфы из воды, которую в свою очередь послала Фемида, а затем попросили ее заново создать человеческий род. Богиня ответила: для того, чтобы это сделать, вам необходимо закрыть свои лица и бросить кости своей матери. Когда они поняли слова богини, они закрыли свои лица и бросили камни (от матери Земли). Каждый камень, который бросил Девкалион становился мужчиной, а каждый камень, брошенный Пиррой, становился женщиной. Народ этот назывался в переносном смысле «λάας», что означает камень.На склоне горы Парнас находится античный культовый центр – Дельфы, или как его еще называют – «пуп земли». В Дельфах находится храм бога Аполлона, где жрица Пифия предсказывала судьбу от имени самого бога. Еще здесь протекает Кастальский источник, посвященный музам. Так как Аполлон был богом света, науки и искусства, а также предводителем и покровителем муз, то и они тоже обитали на склонах горы Парнас.Парнас является любимым местом отдыха жителей Греции, и вот уже 30 лет на прекраснейший лыжный центр Греции съезжаются люди со всего света. Первая станция, Фтеролокас, начала работать в 1976 году. В 1981 появилась станция Келлария, а в 1988 начала работать станция Эрмис. 18 площадок лыжного комплекса протяженностью 22 километра, обслуживаются 13 подъемниками: 6 воздушных, 6 канатных дорог и 1 четырехместная кабина. 2 детских подъемника маленьким посетителям, а также тем, кто совершает свои первые шаги по снегу, встать на лыжи.

Да, говорить и слышать я не могу, от рождения глухонемой, но думать, слушать, соображать и чувствовать очень хорошо умею. Эх, и за какие грехи перевели меня в услужение к старой барыне в город из деревни? Видно, потому, что я ото всех наших обликом отличался: двенадцати вершков роста, сложен богатырем, самый лучший тягловой, работаю за четверых, да еще и говорить не умею. Вот, без дела теперь сохну здесь в усадьбе старой и скупой барыни, доживающей свой век в одиночестве, только дворня у нее в окружении, потому что она вдова, а сыновья ее служат в Петербурге, дочери вышли замуж… Привезли меня в Москву, как бесправную скотину, как быка, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, — взяли, поставили на вагон железной дороги — и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат — бог весть! Купили мне сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали в руки метлу и лопату и определили дворником. Долго я привыкал, никак не мог понять, зачем я здесь, даже часто останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь.

То ли дело раньше: я был на воле как дерево, как дуб, исполинский, молчаливый и могучий. Бывало, выйдешь из своей родной маленькой избушки с братьями в поле, и дело спорится, и пашешь, налегая огромными ладонями на соху. Братья смеялись, потому что им казалось, что я один, без лошаденки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с корней долой, либо проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и как рычаг опускались и поднимались продолговатые и твердые мышцы моих плеч. А мое постоянное безмолвие придавало торжественную важность работе. Хороший я мужик, а коли язык бы ворочался, глядишь, и жена бы была у меня. А теперь двор мету да стерегу. Смешная работа! Ну что это против работы на земле?! Двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома, да чужих не пускать и по ночам караулить. Недавно двух воров поймал, да так лбами их свел, что они, что на глаза мне попались! Все в округе обходят теперь двор стороной с недоброй мыслью. Я порядок люблю! Вон, гуси, какие важные ходят, все порядком у них, а кто сунется к ним – мало не покажется – защиплют до смерти! И я теперь как гусак по двору хожу порядки навожу! Я усердно исполняю свою обязанность: на дворе у меня никогда ни щепок не валяется, ни сору; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под мое начальство разбитая кляча-водовозка, я только двину плечом — и не только телегу, самое лошадь спихну с места; дрова ли я примусь колоть, топор так и звенит у меня, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья. С дворней я сошелся, но кажусь из-за молчания своего им угрюмым, поэтому мы коротки со всеми, я их за своих считаю. И каморку под кухней мне дали, сделал я там все сам, как захотел, соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырех чурбанах, — истинно богатырскую кровать; под кроватью - дюжий сундук; в уголке столик такого же крепкого свойства, а возле столика — стул на трех ножках, да такой прочный и приземистый, что я сам иногда уроню его и дивлюсь прочности его. Каморка моя запирается на замок, ключ всегда ношу с собой. Я не люблю, чтобы ко мне ходили.