Найти изобразительные средства в стихотворении:
ты знаешь, я люблю там, за лазурным сводом,
ряд жизней мысленно отыскивать иных,
и, путь свершая мой, с улыбкой мимоходом
смотрю на прах забот и горестей земных.
зачем же сердце так сжимается невольно,
когда твой встречу взор, и так тебя мне жаль,
и каждая твоя мгновенная печаль
в душе моей звучит так долго и так больно?
По семейному преданию, Державины и Нарбековы происходили от одного из татарских родов. Некий Багрим-мурза выехал в Москву из Большой Орды и после крещения поступил на службу великого князя Василия Васильевича[1].
Гавриил Романович родился в семье мелкопоместных дворян в родовом имении Сокуры под Казанью 14 июля 1743 года, где провел детство. Мать — Фекла Андреевна (урожденная Козлова). Отца, секунд-майора Романа Николаевича, Гаврила Романович лишился в раннем возрасте.
С 1762 года служил рядовым гвардейцем в Преображенском полку, в составе полка принимал участие в государственном перевороте 28 июня 1762 года, в результате которого вступила на престол Екатерина II.
С 1772 года служил в полку в офицерской должности, в 1773—1775 годах в составе полка участвовал в подавлении восстания Емельяна Пугачёва. Первые стихи Державина увидели свет в 1773 году.
В 1777 году, по выходе в отставку, началась гражданская служба статского советника Г. Р. Державина в Правительствующем Сенате.
Широкая литературная известность пришла к Г. Державину в 1782 году после опубликования оды «Фелица», которая в восторженных тонах была посвящена автором Императрице Екатерине II.
С момента основания в 1783 году Императорской Российской академии Державин был членом академии, принимал непосредственное участие в составлении и издании первого толкового словаря русского языка.
В мае 1784 года был назначен правителем Олонецкого наместничества. Прибыв в Петрозаводск организовал формирование губернских административных, финансовых и судебных учреждений, ввёл в действие первое в губернии общегражданское лечебное заведение — городскую больницу. Результатом выездных инспекций по уездам губернии стала его «Подённая записка, учинённая во время обозрения губернии правителем Олонецкого наместничества Державиным», в которой Г. Р. Державин показал взаимообусловленность природных и экономических факторов, отметил элементы материальной и духовной культуры края. Позднее образы Карелии вошли в его творчество: стихотворения «Буря», «Лебедь», «Ко второму соседу», «На Счастие», «Водопад».
В 1786—1788 годах служит правителем Тамбовского наместничества. Проявил себя просвещённым руководителем, оставил значительный след в истории края. При Державине были открыты несколько народных училищ, театр, типография (где в 1788 году печаталась первая в Российской империи провинциальная газета "Тамбовские известия"), составлен план Тамбова, наведён порядок в делопроизводстве, было положено начало сиротскому дому, богадельне и больнице.
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам,
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня» .
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы.. .
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой конь не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю.
И холод и сеча ему ничего.. .
Но примешь ты смерть от коня своего» .
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчаньи, рукой опершись на седло,
С коня он слезает, угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время;
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня,
Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите;
Купайте; кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите» .
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана.. .
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.. .
«А где мой товарищ? — промолвил Олег, —
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? все так же ль легок его бег?
Все тот же ль он бурный, игривый? »
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня» .
И хочет увидеть он кости коня.
Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят — на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокой!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала! »
Из мертвой главы гробовая змия,
Шипя, между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.