Нужна ответить на вопрос: почему в произведении александра сергеевича пушкина "борис годунов", в последней сцене, а именно в конце, когда народ узнаёт о смерти детей, народ не кричит, а безмолвствует нужна !
Оба сохранившихся до нашего времени автографа трагедии завершаются не этой канонической ремаркой, а возгласом народа: «Да здравствует царь Дмитрий Иванович!» . Ремарка появилась лишь в первом издании «Бориса Годунова» на рубеже 1830—1831 гг.
Это произошло под влиянием Н. М. Карамзина.
Выражение «народ безмолвствует» встречается в карамзинской «Истории» несколько раз, где повествуется о главнейших, переломных моментах русской истории. Народ безмолвствует у историографа при крещении Руси и свержении языческих идолов (X в.) , при снятии вечевого колокола во вчера еще вольном Новгороде (XV в.) , в «смутное время» , когда Лжедмитрий I посылает на казнь Василия Шуйского (XVII в.) . С постоянством формулы знаменитая фраза переходит у Карамзина из тома в том, появляется в разных контекстах и постепенно начинает ощущаться носителем основного смысла, квинтэссенцией истории русского средневековья.
Историк вовсе не толкует безмолвие как знак народной покорности, смирения и непротивления. Как видим, значение формулы совершенно иное. Народное безмолвие становится характерным признаком тридцатилетнего тиранства и, следовательно, захватывает годы правления Ивана Грозного. Нетрудно догадаться, что словосочетание «народ безмолвствует» и в предшествующих томах «Истории государства Российского» нередко наполнено тем же смыслом — это знак «тайной, всегда опасной ненависти к жестоким властителям» .
Разумеется, нам не удастся назвать день и час, когда Пушкин зачеркнул здравицу Самозванцу и поставил в
рукописи грозное карамзинское «Народ безмолвствует» . Но у нас, по-видимому, достаточно оснований, чтобы предположить: эта поправка сделана не ранее первых месяцев, а может быть, и недель 1830 г.
Дальнейшее известно. В апреле 1830 г. Пушкин получит разрешение печатать «Бориса Годунова» в его «первобытной красоте> и «под свою ответственность» . В июле он направит своему издателю Плетневу правленный экземпляр — итог пятилетних раздумий и переживаний.
Карамзин включен в них накрепко.
«Борис Годунов» первым своим изданием выходит с посвящением: «Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд гением его вдохновленный с благоговением и благодарностию посвящает А. Пушкин» .
Только теперь трагедия завершена. И один из признаков этой завершенности — дань Карамзину; его именем в посвящении трагедия открывается, его философической ремаркой «Народ безмолвствует» она заканчивается.
Оба сохранившихся до нашего времени автографа трагедии завершаются не этой канонической ремаркой, а возгласом народа: «Да здравствует царь Дмитрий Иванович!» . Ремарка появилась лишь в первом издании «Бориса Годунова» на рубеже 1830—1831 гг.
Это произошло под влиянием Н. М. Карамзина.
Выражение «народ безмолвствует» встречается в карамзинской «Истории» несколько раз, где повествуется о главнейших, переломных моментах русской истории. Народ безмолвствует у историографа при крещении Руси и свержении языческих идолов (X в.) , при снятии вечевого колокола во вчера еще вольном Новгороде (XV в.) , в «смутное время» , когда Лжедмитрий I посылает на казнь Василия Шуйского (XVII в.) . С постоянством формулы знаменитая фраза переходит у Карамзина из тома в том, появляется в разных контекстах и постепенно начинает ощущаться носителем основного смысла, квинтэссенцией истории русского средневековья.
Историк вовсе не толкует безмолвие как знак народной покорности, смирения и непротивления. Как видим, значение формулы совершенно иное. Народное безмолвие становится характерным признаком тридцатилетнего тиранства и, следовательно, захватывает годы правления Ивана Грозного. Нетрудно догадаться, что словосочетание «народ безмолвствует» и в предшествующих томах «Истории государства Российского» нередко наполнено тем же смыслом — это знак «тайной, всегда опасной ненависти к жестоким властителям» .
Разумеется, нам не удастся назвать день и час, когда Пушкин зачеркнул здравицу Самозванцу и поставил в
рукописи грозное карамзинское «Народ безмолвствует» . Но у нас, по-видимому, достаточно оснований, чтобы предположить: эта поправка сделана не ранее первых месяцев, а может быть, и недель 1830 г.
Дальнейшее известно. В апреле 1830 г. Пушкин получит разрешение печатать «Бориса Годунова» в его «первобытной красоте> и «под свою ответственность» . В июле он направит своему издателю Плетневу правленный экземпляр — итог пятилетних раздумий и переживаний.
Карамзин включен в них накрепко.
«Борис Годунов» первым своим изданием выходит с посвящением: «Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд гением его вдохновленный с благоговением и благодарностию посвящает А. Пушкин» .
Только теперь трагедия завершена. И один из признаков этой завершенности — дань Карамзину; его именем в посвящении трагедия открывается, его философической ремаркой «Народ безмолвствует» она заканчивается.
думаю так