. Замятин, осмысливая революционные события, прервавшие мирную жизнь людей, поднимает нравственные проблемы этого (и своего) времени, когда в стремительно распространяющейся ситуации ура-нигилизма происходила подмена понятий добра и зла.
Общественно-политические взгляды Замятина имели гуманистическое основание – любовь к человеку, боль за его страдания. За год до написания рассказа «Пещера», в 1919 г., в газете «Завтра» он писал: «Война империалистическая и война гражданская – обратили человека в материал для войны, в нумер, в цифру… Умирает человек. Гордый homo erectus становится на четвереньки, обрастает клыками и шерстью, в человеке – побеждает зверь. Возвращается дикое средневековье, стремительно падает ценность человеческой жизни… Нельзя больше молчать». Он и не молчал, рассказав о трагедии, переживаемой людьми в революционном Петрограде, предстающим как возвращение к пещерному веку.
Писатель описывает историю, как будто произошедшую много веков назад, когда был еще Петербург, а теперь «между скал» (здесь и далее рассказ цитируется по изд.: збранное. М.: Правда, 1989; в скобках указывается номер страницы) бродит «серохоботый мамонт» (стр. 411), а люди от холода, отступают в пещеры. Но уже фраза о том, что люди завернуты в шкуры, в одеяла, пальто, содержащая перечисление ушедших в историю и современных реалий, уничтожает многовековую дистанцию между будущим, из которого якобы слышится голос рассказчика, и , являющимся только на первый взгляд предметом рассказывания. Остается настоящее, но сравнимое, на основании исчезающих на глазах примет цивилизации, с глубокой стариной. И будущее, в котором не будет уже ничего от отмирающего настоящего, мало чем будет отличаться от первобытного периода истории.
Показав частную судьбу Маши и Мартина, оказавшихся на грани жизни и смерти, автор раздвигает рамки этого конкретного случая, делая повествование многоплановым, рассчитанным на небуквальное восприятие. Метафоричность изложения влечет за собой постоянную изменчивость пространственно-временных границ художественного мира произведения. Не воспроизводя весь поток революционного времени и картины жизни многих людей, по крайней мере жителей Петрограда, автор выбирает наиболее показательный фрагмент – суровую осень периода гражданской войны, переживаемую и пережидаемую людьми в одном доме. Но, вводя в повествование и формы абстрактного времени: когда-то, недавно, давно, «а помнишь», он заставляет видеть более широкую панораму не только жизни данных героев, но и других людей – в доме, в городе, стране, –но панораму в обратной перспективе, обращенную не в будущее, а в .
Розмірковуючи про свої твори, Шолом-Алейхем писав, що сприймає слово «роман» і як художній твір, і як історію кохання. У «Пісні над піснями», як у жодному з інших творів письменника, передане це розуміння роману, адже це оповідь про чаклунство, таїну зародження кохання і про його втрату. Роман Шолом-Алейхема нагадує поему про кохання, багату метафорами і символами. Кожна глава схожа на строфу ліричного вірша. «Юнацький роман» Шолом-Алейхема ліричний, сповнений світлого суму, посмішки, чарівності.
«Пісня пісень» Скажіть мені, будь ласка, чому, коли дивишся на Бузю, мусиш загадати «Пісню пісень»? Чому, коли вивчаєш «Пісню пісень», спадає на думку Бузя? — Шимек про свої незрозумілі почуття до Бузі Іти з татом у синагогу напередодні Пасхи — хіба є більша насолода? Чого варте саме те, що вдягаєшся з голови до п'ят у все нове і є чим похвалитися перед товаришами? А відправа у синагозі? Перша Пасхальна молитва! Ах! Скільки насолоди Господь Бог наготував для єврейських дітей на свято! — Шимек про Пасху Кінець — бодай найкращий — це сумний акорд. Початок — найгірший початок — кращий, наж найкращий кінець. — Шимек про свій перший роман
Шимек часто говорив цитатами релігійних творів, “Пісні Пісень”. Він уявляв себе Соломоном, а кохану порівнював з Сулайміф’ю. Закоханий Шимек навіть свій дім уявляв палацом, а подвір’я порівнював з оспіваним у “Пісні Пісень”. Коли ж він дізнався про одруження Бузі, все це зникло з його уяви.
Объяснение:
. Замятин, осмысливая революционные события, прервавшие мирную жизнь людей, поднимает нравственные проблемы этого (и своего) времени, когда в стремительно распространяющейся ситуации ура-нигилизма происходила подмена понятий добра и зла.
Общественно-политические взгляды Замятина имели гуманистическое основание – любовь к человеку, боль за его страдания. За год до написания рассказа «Пещера», в 1919 г., в газете «Завтра» он писал: «Война империалистическая и война гражданская – обратили человека в материал для войны, в нумер, в цифру… Умирает человек. Гордый homo erectus становится на четвереньки, обрастает клыками и шерстью, в человеке – побеждает зверь. Возвращается дикое средневековье, стремительно падает ценность человеческой жизни… Нельзя больше молчать». Он и не молчал, рассказав о трагедии, переживаемой людьми в революционном Петрограде, предстающим как возвращение к пещерному веку.
Писатель описывает историю, как будто произошедшую много веков назад, когда был еще Петербург, а теперь «между скал» (здесь и далее рассказ цитируется по изд.: збранное. М.: Правда, 1989; в скобках указывается номер страницы) бродит «серохоботый мамонт» (стр. 411), а люди от холода, отступают в пещеры. Но уже фраза о том, что люди завернуты в шкуры, в одеяла, пальто, содержащая перечисление ушедших в историю и современных реалий, уничтожает многовековую дистанцию между будущим, из которого якобы слышится голос рассказчика, и , являющимся только на первый взгляд предметом рассказывания. Остается настоящее, но сравнимое, на основании исчезающих на глазах примет цивилизации, с глубокой стариной. И будущее, в котором не будет уже ничего от отмирающего настоящего, мало чем будет отличаться от первобытного периода истории.
Показав частную судьбу Маши и Мартина, оказавшихся на грани жизни и смерти, автор раздвигает рамки этого конкретного случая, делая повествование многоплановым, рассчитанным на небуквальное восприятие. Метафоричность изложения влечет за собой постоянную изменчивость пространственно-временных границ художественного мира произведения. Не воспроизводя весь поток революционного времени и картины жизни многих людей, по крайней мере жителей Петрограда, автор выбирает наиболее показательный фрагмент – суровую осень периода гражданской войны, переживаемую и пережидаемую людьми в одном доме. Но, вводя в повествование и формы абстрактного времени: когда-то, недавно, давно, «а помнишь», он заставляет видеть более широкую панораму не только жизни данных героев, но и других людей – в доме, в городе, стране, –но панораму в обратной перспективе, обращенную не в будущее, а в .
Розмірковуючи про свої твори, Шолом-Алейхем писав, що сприймає слово «роман» і як художній твір, і як історію кохання. У «Пісні над піснями», як у жодному з інших творів письменника, передане це розуміння роману, адже це оповідь про чаклунство, таїну зародження кохання і про його втрату. Роман Шолом-Алейхема нагадує поему про кохання, багату метафорами і символами. Кожна глава схожа на строфу ліричного вірша. «Юнацький роман» Шолом-Алейхема ліричний, сповнений світлого суму, посмішки, чарівності.
«Пісня пісень» Скажіть мені, будь ласка, чому, коли дивишся на Бузю, мусиш загадати «Пісню пісень»? Чому, коли вивчаєш «Пісню пісень», спадає на думку Бузя? — Шимек про свої незрозумілі почуття до Бузі Іти з татом у синагогу напередодні Пасхи — хіба є більша насолода? Чого варте саме те, що вдягаєшся з голови до п'ят у все нове і є чим похвалитися перед товаришами? А відправа у синагозі? Перша Пасхальна молитва! Ах! Скільки насолоди Господь Бог наготував для єврейських дітей на свято! — Шимек про Пасху Кінець — бодай найкращий — це сумний акорд. Початок — найгірший початок — кращий, наж найкращий кінець. — Шимек про свій перший роман
Шимек часто говорив цитатами релігійних творів, “Пісні Пісень”. Він уявляв себе Соломоном, а кохану порівнював з Сулайміф’ю. Закоханий Шимек навіть свій дім уявляв палацом, а подвір’я порівнював з оспіваним у “Пісні Пісень”. Коли ж він дізнався про одруження Бузі, все це зникло з його уяви.