Автор рассказывает, как он со своими спутниками шел по дороге, а рядом в молодом березовом лесу косили, косили и пели. это было давным-давно, и та жизнь уж не вернется вовек. они косили и пели, а весь березовый лес с его цветами и запахами откликался им. лес подхватывал их песню так же свободно и легко, как пели они. они были «дальние», «рязанские». небольшой группой проходили по орловским местам, сенокосам и продвигаясь дальше, в степь, на заработки. они были как-то стариннее и добротнее, чем наши, — в обычае, в повадке, в языке, — опрятней и красивей одеждой, своими мягкими кожаными бахилами и белыми, ладно увязанными онучами, чистыми портками и рубахами, с красными, кумачовыми воротами и такими же ластовицами. они по-особому заходили на работу. пили из жбанов родниковую воду, как пьют только здоровые батраки. одновременно пускали косы и косили играючи, ровной чередой. поразил их ужин. они ложками таскали из чугуна сваренные мухоморы. смеялись и говорили, что они сладкие, чистая курятина! теперь они пели. главная прелесть этой песни заключалась в том, «что все мы были дети своей родины и были все вместе, и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть. и еще в том была (уже не сознаваемая нами тогда) прелесть, что эта родина, это наш общий дом была — россия, что только ее душа могла петь так, как пели косцы в этом откликающемся на каждый их вздох березовом лесу». и косцы, и слушатели их пения были счастливы. и не вернуть того времени: « мать - сыра - земля, иссякли животворные ключи - и настал конец, предел божьему прощению».
Свидригайлов является самым ярким "двойником" Раскольникова, потому, что у него (Свидригайлова) тоже есть своеобразная теория, согласно которой он считает себя вправе преступить законы и жить только для себя. Он живет так всю жизнь, прожигая ее в развлечениях. Но, как и Раскольников (после убийства) , он постоянно ощущает одиночество и бесцельность своей жизни, особенно после смерти Марфы Петровны. В разговорах с Раскольниковым он постоянно придумывает себе занятие на будущее: путешествие по Европе, полет на воздушном шаре, женитьба.. . У него нет цели в жизни, он далек от окружающих. Познакомившись с Раскольниковым, Свидригайлов пытается найти в нем единомышленника, пытается найти в нем понимание, ведь их жизненные теории так похожи. Но Раскольников отвергает все предложения Свидригайлова о дружбе, в нем Свидригайлов находит только презрение. Возможно, на примере Свидригайлова Раскольников увидел свое возможное будущее или еще одну трещину в своей теории. Если бы он сумел убедить свою совесть, что совершенное преступление будет искуплено огромным количеством добрых дел, то он начал бы совершать другие, искренне считая, что все будет оправдано. А потом пропала бы необходимость в оправданиях, и он начал бы жить в свое удовольствие, переступая через все преграды, подобно Свидригайлову. О подобной возможности говорят его слова: "Не знаю, стал бы я благодетелем человечества, может быть, жил бы, как паук, высасывая живые соки из людей". Эта мысль была главным аргументом Достоевского против теории "разумного эгоизма" . Он считал, что самый маленький грех в настоящем не может быть объяснен никакими добрыми делами в будущем.
Свидригайлов является самым ярким "двойником" Раскольникова, потому, что у него (Свидригайлова) тоже есть своеобразная теория, согласно которой он считает себя вправе преступить законы и жить только для себя. Он живет так всю жизнь, прожигая ее в развлечениях. Но, как и Раскольников (после убийства) , он постоянно ощущает одиночество и бесцельность своей жизни, особенно после смерти Марфы Петровны. В разговорах с Раскольниковым он постоянно придумывает себе занятие на будущее: путешествие по Европе, полет на воздушном шаре, женитьба.. . У него нет цели в жизни, он далек от окружающих. Познакомившись с Раскольниковым, Свидригайлов пытается найти в нем единомышленника, пытается найти в нем понимание, ведь их жизненные теории так похожи. Но Раскольников отвергает все предложения Свидригайлова о дружбе, в нем Свидригайлов находит только презрение. Возможно, на примере Свидригайлова Раскольников увидел свое возможное будущее или еще одну трещину в своей теории. Если бы он сумел убедить свою совесть, что совершенное преступление будет искуплено огромным количеством добрых дел, то он начал бы совершать другие, искренне считая, что все будет оправдано. А потом пропала бы необходимость в оправданиях, и он начал бы жить в свое удовольствие, переступая через все преграды, подобно Свидригайлову. О подобной возможности говорят его слова: "Не знаю, стал бы я благодетелем человечества, может быть, жил бы, как паук, высасывая живые соки из людей". Эта мысль была главным аргументом Достоевского против теории "разумного эгоизма" . Он считал, что самый маленький грех в настоящем не может быть объяснен никакими добрыми делами в будущем.