Два соседа, которые некогда были хорошими товарищами (можно даже назвать друзьями). Троекуров тогда прочил свою дочь в жёны сыну Дубровского. Маша- обычная скромная девушка, рано потерявшая мать. Отец не всегда уделял ей должным образом внимание. Спустя некоторое время она увлеклась французскими романами, мало обращая внимание на окружающих её мужчин, так как они для неё были не ровня в духовном развитии.Владимир Дуброский - сын помещика, некогда обучался в Кадетском корпусе. Его не заботят мирские проблемы, он расточителен, уверен в том, что судьба обязательно сведёт его с богатой невестой.
Смерть отца заставляет Владимира отомстить Троекурову (сначала он сжигает дом отца, чтобы владение не досталось соседу; затем проникает в дом к Кириле Петровичу под видом учителя Дефоржа). И Маша не обращала на него внимания, да и не обратила бы и дальше бы, если б не случай с убийством медведя, после которого Дефорж предстал пред ней в другом свете (как отважный молодой человек). Героиня теперь неравнодушна к Владимиру (Дефоржу).
Спустя короткий промежуток времени, Дубровский признаётся Маше в том, кем он является на самом деле. Девушка находится в растерянных чувствах. С одной стороны, этот молодой человек привлекает её внимание, с другой стороны, у них много разного: и происхождение (Маша-аристократка, Владимир-разорённый дворянин), и взгляды на дальнейшую жизнь. Они всё же продолжают тайно встречаться. Но однажды Владимир узнаёт о том, что для Маши отец нашёл жениха, князя Верейского. Бедная девушка расстроена, она готова прибегнуть к Владимира. Но ситуация неотвратима. И свадьбе суждено состояться. Главный герой расстроен. Он понимает безысходность ситуации. Это вынуждает его уехать за границу. Но они остаются в мыслях друг друга. Ведь для них обоих очень важны такие понятия как "честь", "достоинство", "верность данному слову".
Я положительно отношусь к обеим героям произведения. Да, они не идеальны, но... Они оба ценят своих родителей, оба добродушны (не смотря на то, что Дубровский так поступил с домом и крестьянами. По моему мнению, это была вынужденная мера, он должен был отомстить за смерть отца). И если бы не настойчивость отца Маши, я думаю, их бы ожидало светлое будущее вместе.
Трудность, и немалая, заключается в том, что фольклоризм «Снегурочки» таит в себе множество загадок и скрытого смысла. Это всегда озадачивает и очаровывает, в этом непреходящая ценность и сила искусства, его вечная актуальность и новизна.
Возьмем принятое жанровое определение «Снегурочки» — весенняя сказочка. Вроде бы все ясно, но, строго говоря, неверно: перед нами разворачивается отнюдь не сказочное действо хотя бы потому, что завершается оно гибелью главных героев, что классической сказке никак не свойственно. Это чистой воды мифология, увиденная сквозь толщу веков, понятая и обработанная художниками XIX столетия. Еще точнее сюжет «Снегурочки» можно было бы обозначить как древний календарный миф, насыщенный позднейшими текстами обрядового, песенного, эпического содержания, сохранившими если не целиком, то частично черты архаического взгляда на мир, на место и роль человека в космоприродном универсуме.
Кстати, и то, что мы по привычке называем народной сказкой о растаявшей под лучами летнего солнца девочке, вылепленной из снега, — тоже не сказка. Заметим в скобках: сюжет о Снегурочке стоит особняком в традиционном сказочном репертуаре, он практически не имеет вариантов и очень краток, скорее напоминает притчу о закономерном наказании за пренебрежение к правилам поведения, обусловленным законами природы, и нежизне искусственного, неестественным образом созданного вопреки законам жизни.
Главное в сюжете пьесы и оперы — идея гармонии человека и природы, преклонение перед красотой ?окружающего мира и целесообразностью законов естественной жизни. Все это, по мысли многих представителей русской интеллигенции XIX в., когда-то было свойственно человеческому обществу и потеряно с приходом цивилизации западноевропейского, урбанического типа. Сегодня видно, насколько сильна была в русском обществе ностальгия по «идеальному и насколько это опиралось на характерное для России стремление узнать свои корни, откуда что «есть пошло», понять и осмыслить себя сегодняшнего через свое историческое и мифологическое, оздоровить и исправить современное общество через обращение к заветам старины седой.
Не касаясь авторского замысла и сугубо профессиональных приемов композиторского творчества, ?ограничусь несколькими комментариями к фольклорно-этнографическим реалиям, отраженным в либретто оперы Н. А. Римского-Корсакова.
Отдельные детали, повороты сюжета, мотивировки, воспринимаемые ныне как второстепенные, а то и просто странные, на самом деле оказываются чрезвычайно важными и проникнуть в глубины народного мировоззрения, понять символику и логику поступков действующих лиц оперы.
Несколько раз упоминается в пьесе и либретто Красная горка. Сначала здесь появляется Весна, потом сюда отправляются водить хороводы молодые берендеи — девушки и юноши. На Красной горке встречает Купава Мизгиря и влюбляется в него.
Это, конечно, не случайно. Во-первых, издавна именно на возвышенностях, холмах девушки кликали весну, отправляясь туда петь веснянки и встречать прилет птиц. Красной горкой называлось, а кое-где до сих пор называется первое весеннее гулянье молодежи на улице после зимних избяных посиделок. Красной горкой именуют и первое воскресенье после Пасхи, оно считается счастливым днем для бракосочетания. Ярилина гора «Снегурочки», можно сказать, перенимает эстафету Красной горки, реализуя ее брачную, эротическую направленность и усиливая мотивы расцвета производительных сил природы, урожайности земли.
В «Снегурочке» блестяще отражено мифологическое представление о вечном круговороте жизни и жестких законах природы: всему отведено свое время, все с неизбежностью рождается, зреет, стареет и умирает; за зимой должна наступить весна, на смену которой обязательно придет лето, затем в строгой очередности осень и зима. Такой порядок есть условие вечного существования Вселенной, человека и культуры. Нарушение порядка и правильного хода вещей, вмешательство в раз и навсегда устоявшийся поток жизни чревато трагическими событиями — и в сфере природных явлений, и в судьбе человека. Однако многовековый опыт показывал, что гладкого, спокойного перехода из одного состояния в другое практически не бывает, срывы и нарушения неизбежны, потому великая миссия человека заключается не только в строгом следовании заведенному порядку, но и в восстановлении утраченного баланса.
В языческие времена, как, впрочем, и в более близкие к нам, мощным ме?ханизмом регули?рования жизненных процессов бы?ли ритуалы и обрядовые комплексы, в состав которых обязательно входили жертво?приношения.
Смерть отца заставляет Владимира отомстить Троекурову (сначала он сжигает дом отца, чтобы владение не досталось соседу; затем проникает в дом к Кириле Петровичу под видом учителя Дефоржа). И Маша не обращала на него внимания, да и не обратила бы и дальше бы, если б не случай с убийством медведя, после которого Дефорж предстал пред ней в другом свете (как отважный молодой человек). Героиня теперь неравнодушна к Владимиру (Дефоржу).
Спустя короткий промежуток времени, Дубровский признаётся Маше в том, кем он является на самом деле. Девушка находится в растерянных чувствах. С одной стороны, этот молодой человек привлекает её внимание, с другой стороны, у них много разного: и происхождение (Маша-аристократка, Владимир-разорённый дворянин), и взгляды на дальнейшую жизнь. Они всё же продолжают тайно встречаться. Но однажды Владимир узнаёт о том, что для Маши отец нашёл жениха, князя Верейского. Бедная девушка расстроена, она готова прибегнуть к Владимира. Но ситуация неотвратима. И свадьбе суждено состояться. Главный герой расстроен. Он понимает безысходность ситуации. Это вынуждает его уехать за границу. Но они остаются в мыслях друг друга. Ведь для них обоих очень важны такие понятия как "честь", "достоинство", "верность данному слову".
Я положительно отношусь к обеим героям произведения. Да, они не идеальны, но... Они оба ценят своих родителей, оба добродушны (не смотря на то, что Дубровский так поступил с домом и крестьянами. По моему мнению, это была вынужденная мера, он должен был отомстить за смерть отца). И если бы не настойчивость отца Маши, я думаю, их бы ожидало светлое будущее вместе.
Возьмем принятое жанровое определение «Снегурочки» — весенняя сказочка. Вроде бы все ясно, но, строго говоря, неверно: перед нами разворачивается отнюдь не сказочное действо хотя бы потому, что завершается оно гибелью главных героев, что классической сказке никак не свойственно. Это чистой воды мифология, увиденная сквозь толщу веков, понятая и обработанная художниками XIX столетия. Еще точнее сюжет «Снегурочки» можно было бы обозначить как древний календарный миф, насыщенный позднейшими текстами обрядового, песенного, эпического содержания, сохранившими если не целиком, то частично черты архаического взгляда на мир, на место и роль человека в космоприродном универсуме.
Кстати, и то, что мы по привычке называем народной сказкой о растаявшей под лучами летнего солнца девочке, вылепленной из снега, — тоже не сказка. Заметим в скобках: сюжет о Снегурочке стоит особняком в традиционном сказочном репертуаре, он практически не имеет вариантов и очень краток, скорее напоминает притчу о закономерном наказании за пренебрежение к правилам поведения, обусловленным законами природы, и нежизне искусственного, неестественным образом созданного вопреки законам жизни.
Главное в сюжете пьесы и оперы — идея гармонии человека и природы, преклонение перед красотой ?окружающего мира и целесообразностью законов естественной жизни. Все это, по мысли многих представителей русской интеллигенции XIX в., когда-то было свойственно человеческому обществу и потеряно с приходом цивилизации западноевропейского, урбанического типа. Сегодня видно, насколько сильна была в русском обществе ностальгия по «идеальному и насколько это опиралось на характерное для России стремление узнать свои корни, откуда что «есть пошло», понять и осмыслить себя сегодняшнего через свое историческое и мифологическое, оздоровить и исправить современное общество через обращение к заветам старины седой.
Не касаясь авторского замысла и сугубо профессиональных приемов композиторского творчества, ?ограничусь несколькими комментариями к фольклорно-этнографическим реалиям, отраженным в либретто оперы Н. А. Римского-Корсакова.
Отдельные детали, повороты сюжета, мотивировки, воспринимаемые ныне как второстепенные, а то и просто странные, на самом деле оказываются чрезвычайно важными и проникнуть в глубины народного мировоззрения, понять символику и логику поступков действующих лиц оперы.
Несколько раз упоминается в пьесе и либретто Красная горка. Сначала здесь появляется Весна, потом сюда отправляются водить хороводы молодые берендеи — девушки и юноши. На Красной горке встречает Купава Мизгиря и влюбляется в него.
Это, конечно, не случайно. Во-первых, издавна именно на возвышенностях, холмах девушки кликали весну, отправляясь туда петь веснянки и встречать прилет птиц. Красной горкой называлось, а кое-где до сих пор называется первое весеннее гулянье молодежи на улице после зимних избяных посиделок. Красной горкой именуют и первое воскресенье после Пасхи, оно считается счастливым днем для бракосочетания. Ярилина гора «Снегурочки», можно сказать, перенимает эстафету Красной горки, реализуя ее брачную, эротическую направленность и усиливая мотивы расцвета производительных сил природы, урожайности земли.
В «Снегурочке» блестяще отражено мифологическое представление о вечном круговороте жизни и жестких законах природы: всему отведено свое время, все с неизбежностью рождается, зреет, стареет и умирает; за зимой должна наступить весна, на смену которой обязательно придет лето, затем в строгой очередности осень и зима. Такой порядок есть условие вечного существования Вселенной, человека и культуры. Нарушение порядка и правильного хода вещей, вмешательство в раз и навсегда устоявшийся поток жизни чревато трагическими событиями — и в сфере природных явлений, и в судьбе человека. Однако многовековый опыт показывал, что гладкого, спокойного перехода из одного состояния в другое практически не бывает, срывы и нарушения неизбежны, потому великая миссия человека заключается не только в строгом следовании заведенному порядку, но и в восстановлении утраченного баланса.
В языческие времена, как, впрочем, и в более близкие к нам, мощным ме?ханизмом регули?рования жизненных процессов бы?ли ритуалы и обрядовые комплексы, в состав которых обязательно входили жертво?приношения.
.
.