Определи вид литературного произведения по его описанию.
По объему это литературное произведение больше, чем рассказ. Изображает не одно или два события, как в рассказе, а несколько событий из жизни героя. Охватывает большой период жизни одного или нескольких героев.

Рассказ
Повесть
Былина
Сказка

«Христос воскрес», — поют во храме;
Но грустно мне... душа молчит:
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж нас и видел,
Чего достиг наш славный век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек,
И если б здесь, в блестящем храме
«Христос воскрес» Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал!
Пусть на земле не будет, братья,
Ни властелинов, ни рабов,
Умолкнут стоны и проклятья,
И стук мечей, и звон оков, —
О лишь тогда, как гимн свободы,
Пусть загремит: «Христос воскрес!»
И нам ответят все народы:
«Христос воистину воскрес!» 
Вот этот стих ищешь?

Задавая вопрос "хотел бы я иметь такого друга, как Печорин", не следует забывать, что дружба, в отличие от любви, понятие обоюдостороннее. Безответно любить возможно, а безответно дружить - увы (или к счастью) - нет. И прежде всего мне бы хотелось отметить, что сам Григорий Александрович представляется человеком не к дружбе. Все свои злодейства он доводит до конца, а все его лучшие побуждения, раскаяния и положительные порывы остаются одной болтовнёй, о которой даже окружающим почти неизвестно. Это ли основа для дружеских взаимоотношений? Сам по себе, конечно, он человек весьма интересный. Он умён, он различать тонкие оттенки человеческих эмоций, он даже их, если так можно выразиться, встраивать в какие-то внутренние системы, которые позволяют ему манипулировать другими людьми. Казалось бы, очень привлекательная идея - побыть рядом с таким человеком и набраться от него опыта. И потом уметь влюбить в себя того, кого захочешь, уметь отвадить его (её). Проблема в том, что настоящая любовь не растёт на манипуляции. И, в конце концов, жизнь - это не литература, есть вещи, сделав которые, тебе уже не будет покоя всю оставшуюся жизнь. Даже Печорин, у которого совсем совесть разъело его ядовитым умом, и тот нет-нет, да усовестится. А как такие "подвиги" перенести нормальному живому человеку? Ещё мне кажется, что многие люди могут себя частично узнать в Печорине. То "ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один;", то "бывало, по целым часам слова не добьешься, зато уж как начнет рассказывать, так животики надорвешь со смеха...» Даже самый цельный человек, бывает, проявляет себя противоречивым образом. Но Печорин буквально состоит из смеси таких противоположностей. Думаю, Лермонтов и сам был таким. И, конечно, угадал, что в каждом человеке найдётся что-то подобное. Наверное, из-за такой похожести на него каждый читатель воспринимает образ Печорина неравнодушно. Поэтому я думаю, что, оказавшись вблизи Печорина, я бы отчасти поддался го обаянию. Но честное слово, я бы не хотел, чтобы Печорин, вдруг вздумав "вдружить" меня в себя, начал манипулировать моими чувствами и, в конце концов, довёл бы дело до ссоры, дуэли или нервного расстройства. Я прихожу к выводу, что иметь такого друга, как Печорин, не только опасно (если вообще возможно), но главное - не стать самому таким "другом" для других людей.