Определи жанр прочитанного произведения.

А) рассказ.б) сказка. В) леченда.

2) в каком разделе ты бы разместил (разместила) это произведения.

А) рассказы про семью детей.

Б) известные писатели - детям.

В) рассказы про школу для детей.

3)какое название отображает тему прочитанного произведения.

А) подарк от всей души.

Б) для бабушка.

В) что делал вовка?

4)как котенок классик вовке?

А) мирно дремал на диване.

Б) игрался с клубочком и не обращал на вовку никакого внимания. В) Вскочил на стол и опрокинул на открытки стакан с томатным сокам.

5)запиши правильный порядок последовательности событий в рассказе

-подарок от всей души

-полёт фантазин.

-что подарить бабушке классика.

6) объяни значение словосочетаний глаз не оторвешь набрал с гаряч работа на смарку.

7) продолжи предложение лучший подарок том. Который.

8)запиши, какой ещё подарок мог приготовить Вовка для своей вавушки

Марк Твен— это литературный псевдоним Самюэля Клеменса. Самюэл родился в Америке в маленьком городке, в семье судьи. Он был самым обыкновенным мальчишкой, озорным и не очень прилежным, но был очень наблюдательным и впечатлительным, любил придумывать интересные игры, и это отличало его от других учеников школы.

Когда ему было двенадцать лет, отец умер, и мальчику пришлось самому зарабатывать не жизнь. Он поступил в типографию рассыльным, а потом учеником к лоцману. Он любил плавать по Миссисипи и часто слышал слова «марк твен». Это означало, что глубина достаточна для того, чтобы пароход не сел на мель. Это выражение писатель сделал своим литературным именем.

Марк Твен хотел найти залежи серебра и разбогатеть, но не сумел. Он стал журналистом, а потом написал несколько книг, которые принесли ему мировую известность.

Объяснение:

Темные шаткие столбы дыма стояли над полем, ветер гнал их прямо на нас, и скоро дышать стало нечем.

Я посмотрел на Мейлицева — он сидел сгорбившись, угрюмо поджав губы. И я не решился сказать ему, что я думаю насчет нашей затеи.

В сущности, она была не так уж сложна, если бы можно было дождаться ночи. Ночью да еще под прикрытием дымовой завесы мы легко добрались бы до леса, а там... Но мы и не загадывали так далеко: лес есть лес, в лесу можно спрятаться, выйти из окружения, вернуться к своим.

Но дождаться ночи — это была задача! С каждой минутой огонь приближался к нам. Он был легкий и стлался по земле так низко, что, если бы не колосья, которые вдруг вспыхивали, его можно было и совсем потерять из виду.

Он приближался к нам, и, следовательно, нужно было либо трогаться в путь при ясном свете дня, либо сгореть, что было бы не глупо.

Утро было проведено очень недурно: от немецких артиллерийских батарей, которые нам приказано было уничтожить, осталось одно воспоминание. На обратном пути мы подбили два танка и один загнали в трясину. Мы вышли из этого дола без единой царапины. А теперь, прикрывшись ветками, мы сидели тихо как мыши и старались даже не кашлять, хотя это было почти невозможно.

Накануне немцы заняли село Н., и жители, уходя, подожгли поле. К сожалению, они подожгли его немного раньше, чем бы нам хотелось. Сами того не зная, они выкуривали нас теперь из безопасного места.

Так или иначе, нужно было трогаться в путь. Мейлицев приказал заводить мотор, и мы пошли, держась «под дымом». Это была единственная возможность укрыться от немецкого огня. Мы двинулись вперед, хотя с каждой минутой дым все больше душил нас и слезы застилали глаза.

По правую руку от нас скользил огонь, то подходя к машине так близко, что механик- водитель невольно поворачивал руль, то удаляясь в хлеба.

Страшным было небо — такое низкое, что стоило, кажется, встать на ноги, чтобы достать до него головой. Оно было низкое и тяжелое, террасами стлался дым, там темно-красный, там золотисто-синий, и маленькое солнце без лучей висело среди окрашенных заревом туч.

Короче говоря, мы на полном ходу вошли в лес и укрылись в орешнике. Теперь можно было спокойно дожидаться ночи.

Механик-водитель дежурил в отделении управления, а мы с Мей лицевым пошли на разведку. Уж больно тихий был этот лес в пяти-шести километрах от немецких позиций! Но лес был как лес. Правда, он был сильно потрепан артиллерийским огнем, и в некоторых местах торчали лишь остовы осин и елей. Я прополз, должно быть, с пол километра и ничего не заметил. Пора было возвращаться назад.

Ручеек выбегал на лесную тропинку. Я выпил воды, умылся и стал наполнять флягу. И вот, только что я подставил флягу, как едва не выронил ее из рук: где-то очень близко от меня послышался стон.

Не меньше двадцати минут я, как мертвый, лежал под кустом, держа в руках открытую флягу. За кустом начиналась лужайка, покрытая густой, высокой, очень зеленой травой, — такие места у нас в Курской называются «холодным покосом». Начинало темнеть, но по траве был виден след — точно поблескивало там, где она была примята. Что делать? Я подождал еще немного и осторожно пополз к примятому месту.