ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬД (англ. Childe Harold) -герой поэмы Дж.Г. Байрона «Паломничество Чайлд-Гарольда» (1812-1818). Ч.-Г, первый романтический герой поэзии Байрона, не является характером в традиционном смысле слова. Это абрис характера, воплощение смутного влечения души, романтического недовольства миром и самим собой. Биография Ч.-Г. типична для всех «сынов своего века» и «героев нашего времени». По словам Байрона, «бездельник, развращенный ленью», «как мотылек, резвился он порхая», «свой век он посвящал лишь развлеченьям праздным», «и в мире был он одинок» (перевод В.Левика). Разочарованный в дружбе и любви, наслаждении и пороке, Ч.-Г. заболевает модной в те годы болезнью — пресыщением и решает покинуть родину, ставшую для него тюрьмой, и отчий дом, кажущийся ему могилой. «В жажде новых мест» герой пускается странствовать по свету, в ходе этих странствий становясь, как и сам Байрон, космополитом или гражданином мира. Причем скитания героя совпадают с путевым маршрутом самого Байрона в 1809-1811 и в 1816-1817 гг.: Португалия, Испания, Греция, Франция, Швейцария, Италия. Сменяющиеся картины разных стран, национального быта, важнейших событий политической истории образуют ткань поэмы Байрона, эпической и лирической в одно и то же время. Прославляя Природу и Историю, поэт воспевает вольный героизм национально-освободительных движений своего времени. Призыв к сопротивлению, действию, борьбе составляет основной пафос его поэмы и предопределяет сложность отношения Байрона к созданному им литературному герою. Границы образа Ч.-Г.— пассивного созерцателя величественных картин открывающейся перед ним мировой истории — сковывают Байрона. Лирическая сила соучастия поэта оказывается столь мощной, что, начиная с третьей части, он забывает о своем герое и ведет повествование от своего лица. «В последней песне пилигрим появляется реже, чем в предыдущих, и поэтому он менее отделим от автора, который говорит здесь от своего собственного лица,— писал Байрон в предисловии к четвертой песне поэмы.— Объясняется это тем, что я устал последовательно проводить линию, которую все, кажется, решили не замечать, я напрасно доказывал и воображал, будто мне это удалось, что пилигрима не следует смешивать с автором. Но боязнь утерять различие между ними и постоянное недовольство тем, что мои усилия ни к чему не приводят, настолько угнетали меня, что я решил затею эту бросить — и так и сделал». Таким образом к финалу поэмы, обретающей все более и более исповедальный характер, от ее героя остаются лишь романтические атрибуты: посох паломника и лира поэта.
Понятию «красота» трудно дать какое-либо определение и при этом оставаться объективной. каждый относится к ней по своему и если одного человека, к примеру, какая-либо картина просто заворожила, то на другого она может не произвести никакого впечатления или же вызвать негатив. если говорить о красоте в искусстве, то для начала нужно определить, какая связь между этими понятиями. существует ли искусство без красоты и обязательно искусство должно быть красивым? так, к примеру, современное искусство достаточно противоречивое, так как не всем оно приходится по душе и не все его считают привлекательным, а вот что касается картин, скульптур, которые прошли много столетий и сейчас мы можем ими полюбоваться в музеях или галереях, то они, безусловно, великолепны, радуют взор и согревают сердце. моим идеалом красоты в искусстве являются пейзажные картины. мне нравятся, нарисованные маслом на холсте виды той или иной местности. невозможно оторваться от демонстрирующей на картине окружающей природы. пусть это будет сельская, городская местность или морской вид, архитектура, горы, поля, леса – любые пейзажи, нарисованные мастером, всегда выглядят красиво. особенно мне нравится, как художники изображают море. бушующие волны, закат и где-то вдали виднеется корабль. кроме этого, не может ни привлечь взгляд и изображение деревни. эти картины особенно живописно и красочно. ты как будто перемещаешься в ту местность, наблюдаешь за ручейком, который весело журчит, слышишь, как поют маленькие птички, заботливо стучит дятел, играют шумные детишки в прятки. лично у меня такие произведения всегда вызывают умиления. данное искусство невозможно не полюбить. что касается современного искусства, то мне нравятся картины замечательной художницы евгении гапчинской. ее холсты не могут не поднимать настроение. каждая из ее картин имеет свою уникальную . эти маленькие человечки, которые, кстати, внешне похожи на саму художницу являются настоящими ангелочками. гапчинская способна превратить обыденное в настоящее волшебство. когда я смотрю на ее картины, то понимаю, насколько могут быть прекрасными простые вещи. к тому же ее произведения всегда исполнены в нежных, романтических тонах, а также они имеют индивидуальные надписи, которые характер той или иной картины. подводя итоги, хочется заметить, что у каждого свой вкус, а также свое понятие о красоте, поэтому и идеалы у каждого разные. любое проявление искусства может найти как своих , так и противников.
ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬД (англ. Childe Harold) -герой поэмы Дж.Г. Байрона «Паломничество Чайлд-Гарольда» (1812-1818). Ч.-Г, первый романтический герой поэзии Байрона, не является характером в традиционном смысле слова. Это абрис характера, воплощение смутного влечения души, романтического недовольства миром и самим собой. Биография Ч.-Г. типична для всех «сынов своего века» и «героев нашего времени». По словам Байрона, «бездельник, развращенный ленью», «как мотылек, резвился он порхая», «свой век он посвящал лишь развлеченьям праздным», «и в мире был он одинок» (перевод В.Левика). Разочарованный в дружбе и любви, наслаждении и пороке, Ч.-Г. заболевает модной в те годы болезнью — пресыщением и решает покинуть родину, ставшую для него тюрьмой, и отчий дом, кажущийся ему могилой. «В жажде новых мест» герой пускается странствовать по свету, в ходе этих странствий становясь, как и сам Байрон, космополитом или гражданином мира. Причем скитания героя совпадают с путевым маршрутом самого Байрона в 1809-1811 и в 1816-1817 гг.: Португалия, Испания, Греция, Франция, Швейцария, Италия. Сменяющиеся картины разных стран, национального быта, важнейших событий политической истории образуют ткань поэмы Байрона, эпической и лирической в одно и то же время. Прославляя Природу и Историю, поэт воспевает вольный героизм национально-освободительных движений своего времени. Призыв к сопротивлению, действию, борьбе составляет основной пафос его поэмы и предопределяет сложность отношения Байрона к созданному им литературному герою. Границы образа Ч.-Г.— пассивного созерцателя величественных картин открывающейся перед ним мировой истории — сковывают Байрона. Лирическая сила соучастия поэта оказывается столь мощной, что, начиная с третьей части, он забывает о своем герое и ведет повествование от своего лица. «В последней песне пилигрим появляется реже, чем в предыдущих, и поэтому он менее отделим от автора, который говорит здесь от своего собственного лица,— писал Байрон в предисловии к четвертой песне поэмы.— Объясняется это тем, что я устал последовательно проводить линию, которую все, кажется, решили не замечать, я напрасно доказывал и воображал, будто мне это удалось, что пилигрима не следует смешивать с автором. Но боязнь утерять различие между ними и постоянное недовольство тем, что мои усилия ни к чему не приводят, настолько угнетали меня, что я решил затею эту бросить — и так и сделал». Таким образом к финалу поэмы, обретающей все более и более исповедальный характер, от ее героя остаются лишь романтические атрибуты: посох паломника и лира поэта.