ответьте письменно на вопросы к трагедии А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери» 1. Как Сальери пришел к славе?
2. Что имеет в виду Сальери, говоря о том, что он «ремесло поставил подножием искусству
3. Почему Сальери не завидует никому из известных музыкантов, кроме Моцарта?
4. Почему сцена со слепым скрипачом так злит Сальери?
5. Как Сальери относится к таланту Моцарта?
6. Как вы понимаете слова «Гений и злодейство — две вещи несовместные»?
7. Раскаивается ли Сальери в своем поступке?​

Я хочу вам рассказать про своего котика. Он просто чудо! Мой кот породистый: персидский кремово-огненный экстремал. Его зовут Султан. Мы получили его в подарок от знакомых моего папы (за что я им очень благодарна).Султан - мой самый лучший друг: я могу доверить ему все свои секреты и тайны, зная, что мой друг их никому не разболтает. Я считаю, что выражение «Собака - друг человека» нужно дополнить словами: «Кот тоже лучший друг человека».Султан живет у нас уже три года. За это время он сумел растопить сердце моей мамы, которая всегда говорила: «Котам в квартире не место». Только замечательному характеру и симпатичной внешности нашего Султана это оказалось под силу. У него огромные янтарные глаза, маленький симпатичный носик и пышные усы. И похож он на шиншиллу.Кот очень спокойный, как и все персы. Но вместе с тем Султан очень любит играть, особенно под вечер, ведь в это время суток у всех кошек наступает период активности. Кошкам вообще очень важно играть и активно двигаться, иначе они превратятся в объевшихся ленивцев. Играя с котом, мы так веселимся, что, наверное, на много лет продлеваем свою жизнь. Особенно Султан любит играть со своей мышкой. Очень занятно наблюдать, как он за ней «охотится»: я ее подкидываю, а Султан начинает гонять ее по залу как футбольный мяч, потом (когда надоест бегать) берет ее в зубы и начинает гулять с ней по квартире. Мама говорит, что, когда мы играем с котом, у соседей внизу сыплется штукатурка. Но это нас с котом совершенно не смущает.Ест он тоже по-особенному. Когда Султан трапезничает, об этом знает вся квартира: с кухни слышится громкий треск. В еде Султан очень разборчив: иногда он не прочь скушать шоколадку, курочку, а иногда и картошечку. Бывает так, что в ход идут и мамины цветы на подоконнике (естественно, пока она этого не видит).Однако Султан не только ест, спит и шалит. Он замечательно лечит головные боли и ушибы. Если он полежит около головы или на ушибленном месте - скоро жди выздоровления. А еще мой кот лечит не только физическую, но душевную боль: когда у меня нелады с друзьями, неприятности в школе, да и просто грустно, он тут как тут. Потрется о руку, помурлычет - и печаль как ветром сдуло.Сейчас Султашкин (так я его иногда называю) проснулся, вскочил ко мне на стол, посмотрел, что я пишу вам письмо, убедился, что о нем пишут только правду, и ушел спать в свой домик. Спокойных снов, мой любимый друг! Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. Что бы я без тебя делала? 

Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклон над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском; с бухты несёт холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра… Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах… » Несмотря на то, что в городе идут боевые действия, жизнь идёт своим чередом: торговки продают горячие булки, а мужики — сбитень. Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое впечатление: большинство людей уже не обращает внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом» . Только на бастионах «вы увидите… защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища» .

В госпитале раненые солдаты рассказывают о своих впечатлениях: тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому что не думал о ней; в женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируют их товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол. Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища… войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а… войну в настоящем её выражении — в крови, в страданиях, в смерти…» . Молоденький офицер, воевавший на четвертом, самом опасном бастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он ведёт себя слишком смело, развязно и непринуждённо.

По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенные люди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионе офицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов) . Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опять палил из всех пушек.

Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны «главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства; но здесь на каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства… Чувство злобы, мщения врагу… таится в душе каждого» . Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затем он уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть» в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа… Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая высокая побудительная причина — эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине… Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…»