Моя хозяйка Лидия начала меня ругать. Мне было очень обидно и неприятно слушать её грубые слова:
— Кривоногая! Шельма! Чего уши-то выставила? Ох, блудня! Ну, погоди! Не стыдно тебе в глаза-то глядеть, батявке? Не стыдно?
Я с недоумением глядела в глаза хозяйке, виновато мотала хвостом и не понимала, за что меня так ругают, ведь я родила двух таких прекрасных щенят!
— Сиди, никто не возьмет твоих шаромыжников! Кому они нужны… , - кричала Лидия. Так она меня ругала два дня, а на третий сказала:
— Ладно, пускай живут.
Потом одного моего ребенка забрал тракторист, который часто проезжал через деревню. Второго Лидия отнесла за реку в соседнюю деревню, а взамен принесла рыжего молодого кота. Мне это было очень неприятно. А Лидия была довольна.
Но я не смирилась с такой несправедливостью моей хозяйки и каждый день бежала к своим детям, чтобы их покормить своим молоком.
Моя хозяйка Лидия начала меня ругать. Мне было очень обидно и неприятно слушать её грубые слова:
— Кривоногая! Шельма! Чего уши-то выставила? Ох, блудня! Ну, погоди! Не стыдно тебе в глаза-то глядеть, батявке? Не стыдно?
Я с недоумением глядела в глаза хозяйке, виновато мотала хвостом и не понимала, за что меня так ругают, ведь я родила двух таких прекрасных щенят!
— Сиди, никто не возьмет твоих шаромыжников! Кому они нужны… , - кричала Лидия. Так она меня ругала два дня, а на третий сказала:
— Ладно, пускай живут.
Потом одного моего ребенка забрал тракторист, который часто проезжал через деревню. Второго Лидия отнесла за реку в соседнюю деревню, а взамен принесла рыжего молодого кота. Мне это было очень неприятно. А Лидия была довольна.
Но я не смирилась с такой несправедливостью моей хозяйки и каждый день бежала к своим детям, чтобы их покормить своим молоком.
Пусть не думают, что я плохая мать!