В первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый советский писатель готов все свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Эти слова были оправданны. С самого начала войны писатели почувствовали себя «мобилизованными и призванными». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись. Это А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий. П. Коган.
Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Георгий Суворов, писатель-фронтовик, погибший незадолго до победы, писал: «Свой добрый век мы прожили как люди, и для людей».
Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и …писали.
О, книга! Друг заветный! Ты в вещмешке бойца весь путь победный До самого конца. Твоя большая правда Вела нас за собой. Читатель твой и автор Ходили вместе в бой.
Среди писателей-фронтовиков были и женщины. Совсем юная Ю. Друнина писала о себе и своих сверстницах:
Нет, это горят не хаты
- То юность моя в огне.
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Ей же принадлежат незабываемые строки:
Я только раз видала рукопашный.
Раз - наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Да, было страшно: земля содрогалась от разрывов бомб и грохота гитлеровских танков, рева самолетов, стонов раненых; было страшно видеть умирающих рядом, но люди совершали самоотверженные поступки. Мне хочется отметить, что писатели рассказывали о жестоких днях правдиво, без прикрас, продолжая традиции Л. Н. Толстого, провозгласившего правду важнейшим принципом творчества.
Произведения писателей звали людей на борьбу против врагов, воодушевляли на подвиги. Глубокое влияние на людей оказывала песня «Священная война» на стихи В. Лебедева-Кумача. Так, например, в своих воспоминаниях командир батальона, попавшего во вражеское окружение, пишет: «Люди, уже отчаявшиеся победить, обрели веру в себя и выиграли сражение, услышав из рубки приемника:
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна,
- Идет война народная, Священная война».
Я преклоняюсь перед тем, что, попадая в тяжелейшие условия, писатели и поэты оставались верными своему делу. Татарский поэт Муса Джалиль, будучи тяжело раненным, попал в плен. Но он не сломался, не смирился со своей судьбой, не встал на колени перед врагами. В плену Муса Джалиль создал подпольную антифашистскую организацию. Но поэт был предан, а затем переведен в берлинскую тюрьму Моабит. Брошенный в каменный мешок Моабитской тюрьмы, скованный по рукам и ногам, но не сломленный духом, Муса не прекратил борьбы. Теперь у него осталось единственное оружие - слово.
В первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый советский писатель готов все свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Эти слова были оправданны. С самого начала войны писатели почувствовали себя «мобилизованными и призванными». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись. Это А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий. П. Коган.
Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Георгий Суворов, писатель-фронтовик, погибший незадолго до победы, писал: «Свой добрый век мы прожили как люди, и для людей».
Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и …писали.
О, книга! Друг заветный! Ты в вещмешке бойца весь путь победный До самого конца. Твоя большая правда Вела нас за собой. Читатель твой и автор Ходили вместе в бой.
Среди писателей-фронтовиков были и женщины. Совсем юная Ю. Друнина писала о себе и своих сверстницах:
Нет, это горят не хаты
- То юность моя в огне.
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Ей же принадлежат незабываемые строки:
Я только раз видала рукопашный.
Раз - наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Да, было страшно: земля содрогалась от разрывов бомб и грохота гитлеровских танков, рева самолетов, стонов раненых; было страшно видеть умирающих рядом, но люди совершали самоотверженные поступки. Мне хочется отметить, что писатели рассказывали о жестоких днях правдиво, без прикрас, продолжая традиции Л. Н. Толстого, провозгласившего правду важнейшим принципом творчества.
Произведения писателей звали людей на борьбу против врагов, воодушевляли на подвиги. Глубокое влияние на людей оказывала песня «Священная война» на стихи В. Лебедева-Кумача. Так, например, в своих воспоминаниях командир батальона, попавшего во вражеское окружение, пишет: «Люди, уже отчаявшиеся победить, обрели веру в себя и выиграли сражение, услышав из рубки приемника:
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна,
- Идет война народная, Священная война».
Я преклоняюсь перед тем, что, попадая в тяжелейшие условия, писатели и поэты оставались верными своему делу. Татарский поэт Муса Джалиль, будучи тяжело раненным, попал в плен. Но он не сломался, не смирился со своей судьбой, не встал на колени перед врагами. В плену Муса Джалиль создал подпольную антифашистскую организацию. Но поэт был предан, а затем переведен в берлинскую тюрьму Моабит. Брошенный в каменный мешок Моабитской тюрьмы, скованный по рукам и ногам, но не сломленный духом, Муса не прекратил борьбы. Теперь у него осталось единственное оружие - слово.
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей