В глубине души героя всегда ярко светились искорки жизни, надежды, по возможности, искупления «грехов», обретения им истины. И Флягин нашёл эту истину, по крайней мере, для себя, применительно к той ситуации, в какой он оказался после всех скитаний и лишений. Не имея семьи, постоянного места жительства, определённых занятий, герой всё время порывается к лучшему, пытается разгадать «смысл» жизни. В конце концов он оказывается в монастыре, в надежде остановить там «неугомонность» своей души, отыскать истинно прекрасное. В этом смысле Флягин напоминает нам «будущего сына», который после многих злоключений приходит в монастырь, дабы замолить там свои «грехи». Но, оказавшись в монастыре, Иван не избавился от мучений своей совести (за смерть Грушеньки, за смерть татарина, монаха). Ему всё чудилось, что его преследует сатана. Было решено посадить Флягина в «погреб», дабы там, в молитвах и в аскетизме, пришло освобождение от наваждения. Так оно и случилось. Но одновременно с этим произошло и другое: невероятно важное прозрение героя. Ему ни было увидеть и понять то, что другим – увы! – не дано и по сей день. С тех пор и исполнился наш герой «страха за народ свой русский и начал молиться… всё о родине… да за народ свой». Смысл странствий, всего жизненного пути Ивана Флягина, предвидение им беды, нависшей над народом и отчизной, предвидение, выношенное им в себе за долгие годы «злоключенный», относится обычно к чисто поэтическому элементу повести. В этом видят фантастическое, «чудесное» и потому будто бы малосущественное. Но это не так. Устами Флягина Лесков не прямо, а в образной, «пророческой», форме предупреждал в 70-е годы XIX века: «близ нас есть нам всегубительство». И духовное богатырство Ивана Флягина в том, что всей горькой, но высокой по силе драматизма судьбой своей он убеждает нас: действовать надо «умом», ответственностью, преданностью вере, не отбрасывая честь и заботу о другом. Пришло время так ставить вопрос – только так! Иначе – «всегубительство»
В глубине души героя всегда ярко светились искорки жизни, надежды, по возможности, искупления «грехов», обретения им истины. И Флягин нашёл эту истину, по крайней мере, для себя, применительно к той ситуации, в какой он оказался после всех скитаний и лишений. Не имея семьи, постоянного места жительства, определённых занятий, герой всё время порывается к лучшему, пытается разгадать «смысл» жизни. В конце концов он оказывается в монастыре, в надежде остановить там «неугомонность» своей души, отыскать истинно прекрасное. В этом смысле Флягин напоминает нам «будущего сына», который после многих злоключений приходит в монастырь, дабы замолить там свои «грехи». Но, оказавшись в монастыре, Иван не избавился от мучений своей совести (за смерть Грушеньки, за смерть татарина, монаха). Ему всё чудилось, что его преследует сатана. Было решено посадить Флягина в «погреб», дабы там, в молитвах и в аскетизме, пришло освобождение от наваждения. Так оно и случилось. Но одновременно с этим произошло и другое: невероятно важное прозрение героя. Ему ни было увидеть и понять то, что другим – увы! – не дано и по сей день. С тех пор и исполнился наш герой «страха за народ свой русский и начал молиться… всё о родине… да за народ свой». Смысл странствий, всего жизненного пути Ивана Флягина, предвидение им беды, нависшей над народом и отчизной, предвидение, выношенное им в себе за долгие годы «злоключенный», относится обычно к чисто поэтическому элементу повести. В этом видят фантастическое, «чудесное» и потому будто бы малосущественное. Но это не так. Устами Флягина Лесков не прямо, а в образной, «пророческой», форме предупреждал в 70-е годы XIX века: «близ нас есть нам всегубительство». И духовное богатырство Ивана Флягина в том, что всей горькой, но высокой по силе драматизма судьбой своей он убеждает нас: действовать надо «умом», ответственностью, преданностью вере, не отбрасывая честь и заботу о другом. Пришло время так ставить вопрос – только так! Иначе – «всегубительство»