Глава о Манилове начинается с описания его усадьбы. Пейзаж выдержан в сероголубых тонах и все, даже серый денек, когда Чичиков посещает Манилова, настраивает нас на встречу с очень скучным - «серым» - человеком: «деревня Манилова немногих могла заманить». О самом Манилове Гоголь пишет так: «Он был человек так себе, ни то ни се; ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Здесь использован целый ряд фразеологизмов, как бы нанизанных друг на друга, которые все вместе позволяют нам сделать вывод о том, насколько в действительности пуст внутренний мир Манилова, лишенного, как говорит автор, какого-то внутреннего «задора».
Об этом же свидетельствует и портрет помещика. Манилов поначалу кажется приятнейшим человеком: любезным, гостеприимным и в меру бескорыстным. «Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами». Но автор не зря замечает, что в «приятность» Манилова «чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства». Такая слащавость проскальзывает и в его семейных отношениях с женой и детьми. Недаром чуткий Чичиков сразу, настроившись на волну Манилова, начинает восхищаться его миловидной женой и вполне заурядными детьми, «отчасти греческие» имена которых явно выдают претензию отца и его постоянное стремление «работать на зрителя».
Это же проявляется и во всем остальном. Так, претензия Манилова на изящность и просвещенность и полная ее несостоятельность показана через детали интерьера его комнаты. Здесь стоит прекрасная мебель - и тут же два недоделанных кресла, обтянутых рогожей; щегольской подсвечник - а рядом «какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале». Всем читателям «Мертвых душ», конечно же, памятна и книжка в кабинете Манилова, «заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он читал уже два года».
Знаменитая вежливость Манилова оказывается тоже только пустой формой без содержания: ведь это качество, которое должно облегчать и делать приятным общение людей, у Манилова перерастает в свою противоположность. Чего только стоит сцена, когда Чичиков несколько минут вынужден стоять перед дверями в гостиную, поскольку он стремится перещеголять хозяина в вежливом обхождении, пропуская вперед, а в результате они оба «вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга». Так в частном случае реализуется авторское замечание о том, что в первую минуту о Манилове можно только сказать: «Какой приятный и добрый человек!», затем уже «ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» - и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».
Глава о Манилове начинается с описания его усадьбы. Пейзаж выдержан в сероголубых тонах и все, даже серый денек, когда Чичиков посещает Манилова, настраивает нас на встречу с очень скучным - «серым» - человеком: «деревня Манилова немногих могла заманить». О самом Манилове Гоголь пишет так: «Он был человек так себе, ни то ни се; ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Здесь использован целый ряд фразеологизмов, как бы нанизанных друг на друга, которые все вместе позволяют нам сделать вывод о том, насколько в действительности пуст внутренний мир Манилова, лишенного, как говорит автор, какого-то внутреннего «задора».
Об этом же свидетельствует и портрет помещика. Манилов поначалу кажется приятнейшим человеком: любезным, гостеприимным и в меру бескорыстным. «Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами». Но автор не зря замечает, что в «приятность» Манилова «чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства». Такая слащавость проскальзывает и в его семейных отношениях с женой и детьми. Недаром чуткий Чичиков сразу, настроившись на волну Манилова, начинает восхищаться его миловидной женой и вполне заурядными детьми, «отчасти греческие» имена которых явно выдают претензию отца и его постоянное стремление «работать на зрителя».
Это же проявляется и во всем остальном. Так, претензия Манилова на изящность и просвещенность и полная ее несостоятельность показана через детали интерьера его комнаты. Здесь стоит прекрасная мебель - и тут же два недоделанных кресла, обтянутых рогожей; щегольской подсвечник - а рядом «какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале». Всем читателям «Мертвых душ», конечно же, памятна и книжка в кабинете Манилова, «заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он читал уже два года».
Знаменитая вежливость Манилова оказывается тоже только пустой формой без содержания: ведь это качество, которое должно облегчать и делать приятным общение людей, у Манилова перерастает в свою противоположность. Чего только стоит сцена, когда Чичиков несколько минут вынужден стоять перед дверями в гостиную, поскольку он стремится перещеголять хозяина в вежливом обхождении, пропуская вперед, а в результате они оба «вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга». Так в частном случае реализуется авторское замечание о том, что в первую минуту о Манилове можно только сказать: «Какой приятный и добрый человек!», затем уже «ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» - и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».
Объяснение: