Чичиков тем временем ехал по столбовой дороге, надеясь на то, что вскорости Селифан привезет его в имение Собакевича. Селифан же был нетрезв и, поэтому, не следил за дорогой. С неба закапали первые капли, а вскоре зарядил настоящий долгий проливной дождь. Бричка Чичикова окончательно сбилась с пути, стемнело, и уже неясно было, что делать, как послышался собачий лай. Вскоре Селифан уже стучал в ворота дома некой помещицы, которая пустила их переночевать.Важную роль в понимании образа помещицы играет описание поместья и убранства комнат в доме. Это один из приемов характеристики персонажа, которым Гоголь пользуется в «Мертвых душах»: образ всех помещиков складывается из одинакового набора описаний и художественных деталей – поместье, комнаты, детали интерьера или значимые предметы, непременное застолье (в той или иной форме – от полного обеда, как у Собакевича, до предложения Плюшкиным куличика и винца), манеры и поведение хозяина во время деловых переговоров и после них, отношение к необычной сделке и т. д.
Поместье Коробочки отличается крепостью и довольством, сразу видно, что она хорошая хозяйка. Двор, на который выходят окна комнаты, заполнен птицами и «всякой домашней тварью»; далее видны огороды с «хозяйственным овощем»; фруктовые деревья накрыты сетями от птиц, видны и чучела на шестах – «на одном из них надет был чепец самой хозяйки». Крестьянские избы тоже показывают достаток их обитателей. Словом, хозяйство Коробочки явно процветает и приносит достаточную прибыль. Да и сама деревенька не маленькая – восемьдесят душ. Авторская характеристика, которая следует за портретом хозяйки, с одной стороны подчеркивает типичность персонажа, с другой – дает исчерпывающее описание: «одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи (именно словами о неурожае и плохих временах начинается деловой разговор Коробочки и Чичикова), убытки и держать голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые [3] мешочки, размещенные по ящикам комодов. В один мешочек отбирают все целковики, в другой полтиннички, в третий четвертачки, хотя с виду и кажется, будто бы в комоде ничего нет, кроме белья, да ночных кофточек, да нитяных моточков, да распоротого салопа [4], имеющего потом обратиться в платье, если старое как-нибудь прогорит во время печения праздничных лепешек со всякими пряженцами [5] или поизотрется само собою. Но не сгорит платье и не изотрется само собою; бережлива старушка …». Именно такова и Коробочка, поэтому Чичиков сразу же не особенно церемонится и переходит к делу
Жил-был поп, Толоконный лоб. Пошел поп по базару Посмотреть кой-какого товару. Навстречу ему Балда Идет, сам не зная куда. «Что, батька, так рано поднялся? Чего ты взыскался?» Поп ему в ответ: «Нужен мне работник: Повар, конюх и плотник. А где найти мне такого Служителя не слишком дорогого?» Балда говорит: «Буду служить тебе славно, Усердно и очень исправно, В год за три щелка тебе по лбу, Есть же мне давай вареную полбу». Призадумался поп, Стал себе почесывать лоб. Щелк щелку ведь розь. Да понадеялся он на русский авось. Поп говорит Балде: «Ладно. Не будет нам обоим накладно. Поживи-ка на моем подворье, Окажи свое усердие и проворье». Живет Балда в поповом доме, Спит себе на соломе,
303
Ест за четверых, Работает за семерых; До́ светла всё у него пляшет, Лошадь запряжет, полосу вспашет, Печь затопит, всё заготовит, закупит, Яичко испечет да сам и облупит. Попадья Балдой не нахвалится, Поповна о Балде лишь и печалится, Попенок зовет его тятей; Кашу заварит, нянчится с дитятей. Только поп один Балду не любит, Никогда его не приголубит, О расплате думает частенько; Время идет, и срок уж близенько. Поп ни ест, ни пьет, ночи не спит: Лоб у него заране трещит. Вот он попадье признается: «Так и так: что делать остается?» Ум у бабы догадлив, На всякие хитрости повадлив. Попадья говорит: «Знаю средство, Как удалить от нас такое бедство: Закажи Балде службу, чтоб стало ему невмочь; А требуй, чтоб он ее исполнил точь-в-точь. Тем ты и лоб от расправы избавишь И Балду-то без расплаты отправишь». Стало на сердце попа веселее, Начал он глядеть на Балду посмелее.  Вот он кричит: «Поди-ка сюда, Верный мой работник Балда. Слушай: платить обязались черти Мне оброк по самой моей смерти; Лучшего б не надобно дохода, Да есть на них недоимки за три года. Как наешься ты своей полбы, Собери-ка с чертей оброк мне полный». Балда, с попом понапрасну не споря, Пошел, сел у берега моря; Там он стал веревку крутить Да конец ее в море мочить.
304
Вот из моря вылез старый Бес: «Зачем ты, Балда, к нам залез?» — Да вот веревкой хочу море мо́рщить, Да вас, проклятое племя, корчить. — Беса старого взяла тут унылость. «Скажи, за что такая немилость?» — Как за что? Вы не плотите оброка, Не помните положеного срока; Вот ужо будет вам потеха, Вам, собакам, великая помеха. — «Ба́лдушка, погоди ты морщить море, Оброк сполна ты получишь вскоре. Погоди, вышлю к тебе внука». Балда мыслит: «Этого провести не штука!» Вынырнул подосланный бесенок, Замяукал он, как голодный котенок: «Здравствуй, Балда мужичок; Какой тебе надобен оброк? Об оброке век мы не слыхали, Не было чертям такой печали. Ну, так и быть — возьми, да с уговору, С общего нашего приговору — Чтобы впредь не было никому горя: Кто скорее из нас обежит около моря, Тот и бери себе полный оброк, Между тем там приготовят мешок». Засмеялся Балда лукаво: «Что ты это выдумал, право? Где тебе тягаться со мною, Со мною, с самим Балдою? Экого послали супостата! Подожди-ка моего меньшого брата». Пошел Балда в ближний лесок, Поймал двух зайков, да в мешок. К морю опять он приходит, У моря бесенка находит. Держит Балда за уши одного зайку: «Попляши-тка ты под нашу балалайку: Ты, бесенок, еще молоденек, Со мною тягаться слабенек; Это было б лишь времени трата.
305
Обгони-ка сперва моего брата. Раз, два, три! догоняй-ка». Пустились бесенок и зайка: Бесенок по берегу морскому, А зайка в лесок до дому. Вот, море кругом обежавши, Высунув язык, мордку поднявши, Прибежал бесенок, задыхаясь, Весь мокрешенек, лапкой утираясь, Мысля: дело с Балдою сладит. Глядь — а Балда братца гладит, Приговаривая: «Братец мой любимый, Устал, бедняжка! отдохни, родимый». Бесенок оторопел, Хвостик поджал, совсем присмирел. На братца поглядывает боком. «Погоди, — говорит, — схожу за оброком». Пошел к деду, говорит: «Беда! Обогнал меня меньшой Балда!» Старый Бес стал тут думать думу. А Балда наделал такого шуму, Что всё море смутилось И волнами так и расходилось. Вылез бесенок: «Полно, мужичок, Вышлем тебе весь оброк —
306

Только слушай. Видишь ты палку эту? себе любимую мету. Пушкин
Поместье Коробочки отличается крепостью и довольством, сразу видно, что она хорошая хозяйка. Двор, на который выходят окна комнаты, заполнен птицами и «всякой домашней тварью»; далее видны огороды с «хозяйственным овощем»; фруктовые деревья накрыты сетями от птиц, видны и чучела на шестах – «на одном из них надет был чепец самой хозяйки». Крестьянские избы тоже показывают достаток их обитателей. Словом, хозяйство Коробочки явно процветает и приносит достаточную прибыль. Да и сама деревенька не маленькая – восемьдесят душ.
Авторская характеристика, которая следует за портретом хозяйки, с одной стороны подчеркивает типичность персонажа, с другой – дает исчерпывающее описание: «одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи (именно словами о неурожае и плохих временах начинается деловой разговор Коробочки и Чичикова), убытки и держать голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые [3] мешочки, размещенные по ящикам комодов. В один мешочек отбирают все целковики, в другой полтиннички, в третий четвертачки, хотя с виду и кажется, будто бы в комоде ничего нет, кроме белья, да ночных кофточек, да нитяных моточков, да распоротого салопа [4], имеющего потом обратиться в платье, если старое как-нибудь прогорит во время печения праздничных лепешек со всякими пряженцами [5] или поизотрется само собою. Но не сгорит платье и не изотрется само собою; бережлива старушка …». Именно такова и Коробочка, поэтому Чичиков сразу же не особенно церемонится и переходит к делу
И О РАБОТНИКЕ ЕГО БАЛДЕ
Жил-был поп,
Толоконный лоб.
Пошел поп по базару
Посмотреть кой-какого товару.
Навстречу ему Балда
Идет, сам не зная куда.
«Что, батька, так рано поднялся?
Чего ты взыскался?»
Поп ему в ответ: «Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник.
А где найти мне такого
Служителя не слишком дорогого?»
Балда говорит: «Буду служить тебе славно,
Усердно и очень исправно,
В год за три щелка тебе по лбу,
Есть же мне давай вареную полбу».
Призадумался поп,
Стал себе почесывать лоб.
Щелк щелку ведь розь.
Да понадеялся он на русский авось.
Поп говорит Балде: «Ладно.
Не будет нам обоим накладно.
Поживи-ка на моем подворье,
Окажи свое усердие и проворье».
Живет Балда в поповом доме,
Спит себе на соломе,
303
Ест за четверых,
Работает за семерых;
До́ светла всё у него пляшет,
Лошадь запряжет, полосу вспашет,
Печь затопит, всё заготовит, закупит,
Яичко испечет да сам и облупит.
Попадья Балдой не нахвалится,
Поповна о Балде лишь и печалится,
Попенок зовет его тятей;
Кашу заварит, нянчится с дитятей.
Только поп один Балду не любит,
Никогда его не приголубит,
О расплате думает частенько;
Время идет, и срок уж близенько.
Поп ни ест, ни пьет, ночи не спит:
Лоб у него заране трещит.
Вот он попадье признается:
«Так и так: что делать остается?»
Ум у бабы догадлив,
На всякие хитрости повадлив.
Попадья говорит: «Знаю средство,
Как удалить от нас такое бедство:
Закажи Балде службу, чтоб стало ему невмочь;
А требуй, чтоб он ее исполнил точь-в-точь.
Тем ты и лоб от расправы избавишь
И Балду-то без расплаты отправишь».
Стало на сердце попа веселее,
Начал он глядеть на Балду посмелее. 
Вот он кричит: «Поди-ка сюда,
Верный мой работник Балда.
Слушай: платить обязались черти
Мне оброк по самой моей смерти;
Лучшего б не надобно дохода,
Да есть на них недоимки за три года.
Как наешься ты своей полбы,
Собери-ка с чертей оброк мне полный».
Балда, с попом понапрасну не споря,
Пошел, сел у берега моря;
Там он стал веревку крутить
Да конец ее в море мочить.
304
Вот из моря вылез старый Бес:
«Зачем ты, Балда, к нам залез?»
— Да вот веревкой хочу море мо́рщить,
Да вас, проклятое племя, корчить. —
Беса старого взяла тут унылость.
«Скажи, за что такая немилость?»
— Как за что? Вы не плотите оброка,
Не помните положеного срока;
Вот ужо будет вам потеха,
Вам, собакам, великая помеха. —
«Ба́лдушка, погоди ты морщить море,
Оброк сполна ты получишь вскоре.
Погоди, вышлю к тебе внука».
Балда мыслит: «Этого провести не штука!»
Вынырнул подосланный бесенок,
Замяукал он, как голодный котенок:
«Здравствуй, Балда мужичок;
Какой тебе надобен оброк?
Об оброке век мы не слыхали,
Не было чертям такой печали.
Ну, так и быть — возьми, да с уговору,
С общего нашего приговору —
Чтобы впредь не было никому горя:
Кто скорее из нас обежит около моря,
Тот и бери себе полный оброк,
Между тем там приготовят мешок».
Засмеялся Балда лукаво:
«Что ты это выдумал, право?
Где тебе тягаться со мною,
Со мною, с самим Балдою?
Экого послали супостата!
Подожди-ка моего меньшого брата».
Пошел Балда в ближний лесок,
Поймал двух зайков, да в мешок.
К морю опять он приходит,
У моря бесенка находит.
Держит Балда за уши одного зайку:
«Попляши-тка ты под нашу балалайку:
Ты, бесенок, еще молоденек,
Со мною тягаться слабенек;
Это было б лишь времени трата.
305
Обгони-ка сперва моего брата.
Раз, два, три! догоняй-ка».
Пустились бесенок и зайка:
Бесенок по берегу морскому,
А зайка в лесок до дому.
Вот, море кругом обежавши,
Высунув язык, мордку поднявши,
Прибежал бесенок, задыхаясь,
Весь мокрешенек, лапкой утираясь,
Мысля: дело с Балдою сладит.
Глядь — а Балда братца гладит,
Приговаривая: «Братец мой любимый,
Устал, бедняжка! отдохни, родимый».
Бесенок оторопел,
Хвостик поджал, совсем присмирел.
На братца поглядывает боком.
«Погоди, — говорит, — схожу за оброком».
Пошел к деду, говорит: «Беда!
Обогнал меня меньшой Балда!»
Старый Бес стал тут думать думу.
А Балда наделал такого шуму,
Что всё море смутилось
И волнами так и расходилось.
Вылез бесенок: «Полно, мужичок,
Вышлем тебе весь оброк —
306

Только слушай. Видишь ты палку эту?
себе любимую мету.
Пушкин