Любовь, которая заведомо не может быть счастливой, вспыхнула в сердцах двух людей. До времени мы можем догадываться об этой тайной страсти лишь на основании литературных реминисценций. Для внимательного читателя этого оказывается достаточно. Мы видим, как мучительно для девушки признать свою капитуляцию перед лицом пробудившегося чувства. Чтение «На холмах Грузии…» Зинаида сопровождает словами «что не любить оно (сердце) не может – и хотело бы, да не может!» Слушая трескучие фразы поэмы Майданова, героиня не смогла скрыть своего волнения. «Боже мой! Она полюбила!» – впервые подозревает Володя.
Влюбленная Зинаида оказывается талантливой поэтессой, автором своеобразных живых импровизаций. На пороге своей любви она предлагает сюжет для поэмы из времен Древней Греции и Рима. Княжна придает своим чувствам античную одержимость: «Вакханки зовут к себе девушек в лодке… И вот вдруг одна из них тихо поднимается… Она перешагнула край лодки, вакханки ее окружили, умчали в ночь, в темноту…»
во так как то
Объяснение:
Любовь, которая заведомо не может быть счастливой, вспыхнула в сердцах двух людей. До времени мы можем догадываться об этой тайной страсти лишь на основании литературных реминисценций. Для внимательного читателя этого оказывается достаточно. Мы видим, как мучительно для девушки признать свою капитуляцию перед лицом пробудившегося чувства. Чтение «На холмах Грузии…» Зинаида сопровождает словами «что не любить оно (сердце) не может – и хотело бы, да не может!» Слушая трескучие фразы поэмы Майданова, героиня не смогла скрыть своего волнения. «Боже мой! Она полюбила!» – впервые подозревает Володя.
Влюбленная Зинаида оказывается талантливой поэтессой, автором своеобразных живых импровизаций. На пороге своей любви она предлагает сюжет для поэмы из времен Древней Греции и Рима. Княжна придает своим чувствам античную одержимость: «Вакханки зовут к себе девушек в лодке… И вот вдруг одна из них тихо поднимается… Она перешагнула край лодки, вакханки ее окружили, умчали в ночь, в темноту…»