Зайдя в дом и положив свою фуражку на небольшой стул в углу комнаты, я подозвал свою жену. Она проводила меня на кухню, посадила за стол, накрыла его и начала расспрашивать: как дела на службе, что нового. Не долго задумываясь, я дал ответ на первый вопрос. Второй тоже не вызвал затруднений: -Я встретил своего бывшего одноклассника. Он, как и я, был рад встрече. В основном, говорил, конечно, он. Оказывается, у него жена Луиза и сын Нафанаил. У него жалование плохое, приходится портсигары из дерева приватно делать. Мы с ним немного поговорили, но как только дело дошло до чинов - он сразу побледнел, сгорбился и начал выражать мне почтение, что не очень мне понравилось. Я хотел ему сказать, что всё в порядке, но как увидел на его лице столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что меня стошнило. Я был в нём разочарован. Ведь мы друзья детства! А чины поставили между нами стену, - я тяжело вздохнул, и встав из-за стола пошёл в свой кабинет. Жена, ничего не сказав, проводила меня печальным взглядом.
-Я встретил своего бывшего одноклассника. Он, как и я, был рад встрече. В основном, говорил, конечно, он. Оказывается, у него жена Луиза и сын Нафанаил. У него жалование плохое, приходится портсигары из дерева приватно делать. Мы с ним немного поговорили, но как только дело дошло до чинов - он сразу побледнел, сгорбился и начал выражать мне почтение, что не очень мне понравилось. Я хотел ему сказать, что всё в порядке, но как увидел на его лице столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что меня стошнило. Я был в нём разочарован. Ведь мы друзья детства! А чины поставили между нами стену, - я тяжело вздохнул, и встав из-за стола пошёл в свой кабинет.
Жена, ничего не сказав, проводила меня печальным взглядом.