В школьном саду У нас такой обычай; чуть выпадет снежок, Дощатый домик птичий повесим на сучок. Ни зёрен, ни травинок — голодная пора Блестят иголки льдинок, исчезла мошкора. Но здесь, в саду, за школой, среди седых ветвей, Готов обед весёлый для птичек у детей. Над домиком дощатым с утра немолчный гам, Как весело крылатым, пархающим гостям! Пшена и крошек хлебных отведать каждый рад От песенок хвалебных милей наш школьный сад.
У кормушки Что творится у кормушки, И кого тут только нет… Две синички – две подружки Прилетели на обед. Воробьи щебечут дружно, Их сегодня целых семь. Подкрепиться птичкам нужно, Очень уж холодный день. Что за птичка у кормушки? Серебрится ее трель, С хохолочком на макушке – Это точно свиристель! Грустный посвист монотонный Приглашает всех на пир. Это важный и спокойный Красногрудый наш снегирь. Оказал нам честь сегодня Пестрый дятел – яркий франт. Из второй кормушки гордо Вычищает все подряд. Каждый день зимой холодной Мы даем такой обед. Не дадим смертью голодной Нашим птичкам умереть
Я убеждён: Некрасов знал, что любовь к нему, к его стихам, к его судьбе всегда будет любовью-спором. Но он имел право сказать:
Много истратят задора горячего
Все над могилой моей.
Родина милая, сына лежачего
благослови, а не бей!
Он стал в русской поэзии как бы линией водораздела между сокровенным, народным и — случайным, чужим, искусственным, Понятно, что это не только эстетическое противостояние, но сюда включены и этика, и жизненная установка, и историческая память.
Не любить, не понимать, не знать Некрасова -значит не знать, не понимать, не любить России. В этом утверждении нет пристрастной гордыни, ибо Некрасов не из тех поэтов, кто своё, национальное, выдаёт за исключительное, лучшее. Для самовосхваления и самовозвеличивания малоподходящая «карающая лира поэта».
От некрасовской России, переживающей «годину горя», сжимается сердце. Главный во Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» возвышается над многими нашими во не только в виде гениальной поэмы. Вот почему любовь к Некрасову включает в себя очень многое: и сострадать народному горю, и совестливость, и внутреннюю готовность идти «в огонь за честь отчизны».
И сегодня (а может быть, именно сегодня!) нельзя спокойно читать всё в том же стихотворении «Поэт и гражданин»: -наперечёт сердца благие, которым родина свята». Ведь гражданин, по словам поэта, — «отечества достойный сын».
Актуальность и своевременность данного разговора в том, что всегда полезно спрашивать себя: а достойны ли мы? И в этом смысле Некрасов предстаёт как поэт особого, редкого, какого-то даже мистического дара. Каждому, кто принимает в сердце его стихи, он вместе с поэтическими строками словно бы передаёт все свои проблемы, свои жгучие во поручает продолжение начатой им работы.
Дощатый домик птичий повесим на сучок.
Ни зёрен, ни травинок — голодная пора
Блестят иголки льдинок, исчезла мошкора.
Но здесь, в саду, за школой, среди седых ветвей,
Готов обед весёлый для птичек у детей.
Над домиком дощатым с утра немолчный гам,
Как весело крылатым, пархающим гостям!
Пшена и крошек хлебных отведать каждый рад
От песенок хвалебных милей наш школьный сад.
У кормушки Что творится у кормушки,
И кого тут только нет…
Две синички – две подружки
Прилетели на обед.
Воробьи щебечут дружно,
Их сегодня целых семь.
Подкрепиться птичкам нужно,
Очень уж холодный день.
Что за птичка у кормушки?
Серебрится ее трель,
С хохолочком на макушке –
Это точно свиристель!
Грустный посвист монотонный
Приглашает всех на пир.
Это важный и спокойный
Красногрудый наш снегирь.
Оказал нам честь сегодня
Пестрый дятел – яркий франт.
Из второй кормушки гордо
Вычищает все подряд.
Каждый день зимой холодной
Мы даем такой обед.
Не дадим смертью голодной
Нашим птичкам умереть
Я убеждён: Некрасов знал, что любовь к нему, к его стихам, к его судьбе всегда будет любовью-спором. Но он имел право сказать:
Много истратят задора горячего
Все над могилой моей.
Родина милая, сына лежачего
благослови, а не бей!
Он стал в русской поэзии как бы линией водораздела между сокровенным, народным и — случайным, чужим, искусственным, Понятно, что это не только эстетическое противостояние, но сюда включены и этика, и жизненная установка, и историческая память.
Не любить, не понимать, не знать Некрасова -значит не знать, не понимать, не любить России. В этом утверждении нет пристрастной гордыни, ибо Некрасов не из тех поэтов, кто своё, национальное, выдаёт за исключительное, лучшее. Для самовосхваления и самовозвеличивания малоподходящая «карающая лира поэта».
От некрасовской России, переживающей «годину горя», сжимается сердце. Главный во Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» возвышается над многими нашими во не только в виде гениальной поэмы. Вот почему любовь к Некрасову включает в себя очень многое: и сострадать народному горю, и совестливость, и внутреннюю готовность идти «в огонь за честь отчизны».
И сегодня (а может быть, именно сегодня!) нельзя спокойно читать всё в том же стихотворении «Поэт и гражданин»: -наперечёт сердца благие, которым родина свята». Ведь гражданин, по словам поэта, — «отечества достойный сын».
Актуальность и своевременность данного разговора в том, что всегда полезно спрашивать себя: а достойны ли мы? И в этом смысле Некрасов предстаёт как поэт особого, редкого, какого-то даже мистического дара. Каждому, кто принимает в сердце его стихи, он вместе с поэтическими строками словно бы передаёт все свои проблемы, свои жгучие во поручает продолжение начатой им работы.