С одной стороны, смешной и незамысловатый сюжет. Встречаются два бывших одноклассника на вокзале, один с женой и сыном, множеством багажа, второй едет налегке.
Поначалу ситуация несколько комична: один тонок, другой толст, Чехов мастерски описывает первые моменты встречи, воспоминания, радость.
Толстого прозвали в школе Гераклитом, за то, что он прожег казенную книгу. Тонкого -- Эфиальтом (любил ябедничать). Тонкий хвалится своим положением, как вдруг узнает, что Толстый занимает высокий чин, выше, чем он мог предположить. И тут же ситуация меняется.
Тонкий начинает заискивать, жена и сын тоже меняются на глазах, и даже вещи в багаже "съеживаются".
Такое раболепное отношение претит добродушному Толстому и он прощается наспех с бывшим товарищем.
И вот это уже не смешно, а грустно. Грустно, что человек подлизывается к школьному приятелю -- без явной цели, очевидно, просто по привычке.
Преклонение низшего чина перед высшим вызывает насмешку и одновременно неприязнь -- и у "толстого" героя этого рассказа, и у нас, у читателей.
С одной стороны, смешной и незамысловатый сюжет. Встречаются два бывших одноклассника на вокзале, один с женой и сыном, множеством багажа, второй едет налегке.
Поначалу ситуация несколько комична: один тонок, другой толст, Чехов мастерски описывает первые моменты встречи, воспоминания, радость.
Толстого прозвали в школе Гераклитом, за то, что он прожег казенную книгу. Тонкого -- Эфиальтом (любил ябедничать). Тонкий хвалится своим положением, как вдруг узнает, что Толстый занимает высокий чин, выше, чем он мог предположить. И тут же ситуация меняется.
Тонкий начинает заискивать, жена и сын тоже меняются на глазах, и даже вещи в багаже "съеживаются".
Такое раболепное отношение претит добродушному Толстому и он прощается наспех с бывшим товарищем.
И вот это уже не смешно, а грустно. Грустно, что человек подлизывается к школьному приятелю -- без явной цели, очевидно, просто по привычке.
Преклонение низшего чина перед высшим вызывает насмешку и одновременно неприязнь -- и у "толстого" героя этого рассказа, и у нас, у читателей.