Проанализируйте подборку цитат из текста рассказа В. Ф. Тендрякова «Хлеб для собаки». У каждой цитаты есть вопрос. Письменно на него ответить. Можете работать в таблице. №
Цитата
Вопросы к каждой цитате индивидуальные.
1.
Он лежал перед нами... плоский костяк в тряпье, череп на кирпичной крошке, череп, хранящий человеческое выражение покорности, усталости... задумчивости. Он лежал, а мы осуждающе его разглядывали. Две лошади имел, кровопиец! <...> И все-таки было жаль злого врага... Я садился дома за стол, тянулся рукой к хлебу, и память разворачивала картины: ...тихо ошалелые глаза, белые зубы, грызущие кору, клокочущая внутри студенистая туша, разверстый черный рот, хрип, пена... И под горло подкатывала тошнота.
Какую вину на себя берет герой?
2.
А кто враг?.. Враг ли тот, кто грызет кору? Он им был — да! — но сейчас ему не до вражды, нет мяса на его костях, нет силы даже в его голосе...
Какие законы были в обществе в те годы? Почему ты так считаешь?
3.
Я не должен есть свои обеды один. Я обязан с кем-то делиться. С кем?.. Наверное, с самым, самым голодным, даже если он враг. Кто — самый?.. Как узнать?.. Одному протянуть руку, а других не заметить? Одного осчастливить, а десятки обидеть отказом? <...> Могут ли обойденные согласиться с тобой?.. Не опасно ли открыто протягивать руку ?..
Как его характеризует такое отношение к себе?
4.
Я, кажется, нашел самое, самое несчастное существо в поселке. Слонов и шкилетников нет-нет да кто-то и , пусть даже тайком, стыдясь, про себя, нет-нет, да и найдется дурачок вроде меня, который сунет им хлебца. А собака...Сдохнет собака, и не найдется даже Абрама, который бы ее прибрал.
Почему у мальчика возникает такая мощная потребность заботиться о ком-то?
5.
…мне вполне было достаточно того, что я кого-то кормлю, поддерживаю чью-то жизнь, значит, и сам имею право есть и жить. Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть.
Поясните, что означают эти слова: “...не пса кормил…, а свою совесть”?
За правильный ответ сверху
Пятый «Ю» оживился:
— Выдумывать! Фантазировать! Заливать! Вешать лапшу на уши!
— Прекрасно! Между прочим, вы не забыли, какой завтра день? Правильно, суббота. А кроме того, первое апреля! Самый подходящий день, чтобы выдумывать, заливать и это... как вы сказали, вешать лапшу…
Кстати, и тема сочинения соответствующая: «Моя невероятная встреча». Все записали? Вопросов нет? Жду ваши шедевры в начале следующей недели.
Последние слова Людмилы Аркадьевны совпали со звонком.
...Во вторник учительница вошла в класс с большой стопкой тетрадей.
— Ну что ж, должна вам признаться, что вы меня приятно удивили. Если, конечно, не считать некоторые грамматические ошибки типа «эно-планетяне». Но главное, меня поразила ваша фантазия. Прямо братья Стругацкие!
Вот, например, сочинение Антона Петухова:
«Однажды я опаздывал в школу и перебежал дорогу в неположенном месте. Раздался свисток милиционера. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что это был директор нашей школы, только в милицейской форме. Я ему сказал: «Извините, Юрий Иванович, я больше не буду!» А он мне ответил: «Это хорошо, что ты больше не будешь нарушать правила уличного движения, только я не Юрий Иванович, а Пётр Иванович — родной брат-близнец директора вашей школы...»
Петухову я поставила пятёрку. Действительно, невероятная история, если учесть, что у нашего директора никаких братьев нет.
Лиля Корзинкина описывает свою неожиданную встречу в трамвае с Филиппом Киркоровым. Он уступил ей место, а потом подарил свою фотографию с автографом : «Милой Лиле от Киркорова Фили».
В общем, одно сочинение невероятнее другого. Но самую высокую оценку я всё же решила поставить Вите Брюквину. Вот что он пишет: «Однажды я поехал в Парголово на лыжную прогулку. Светило яркое солнце. Вдруг на снегу я увидел огромные следы босого человека. Когда я пошёл по следам, то неожиданно встретил снежного человека, обросшего шерстью. Я с ним поздоровался и пошёл дальше...»
Я считаю эту историю самой невероятной. Как вы думаете, почему?
Аня Карнаухова подняла руку:
— Потому что Брюквин никогда ни с кем не здоровается!
— Вот именно! — сказала Людмила Аркадьевна. — Давай-ка, Витя, твой дневник, я поставлю тебе пять с плюсом!