Прочитайте эпизод из романа М. Шолохова «Тихий Дон» книга 2, часть 4, глава 3 1. Какую проблему иллюстрирует данный эпизод?
2. Как автор показывает психологическое состояние героев?
3. С каким еще эпизодом из третьей или четвертой книги можно сопоставить данный эпизод и в чем?
На небольшой прогалине наткнулись на длинную стежку трупов. Они лежали внакат, плечом к плечу, в различных позах, зачастую непристойных и страшных. Тут же похаживал солдат с винтовкой и противогазовой маской, привешенной сбоку у пояса. Около трупов была густо взмешана влажная земля, виднелись следы многих ног, глубокие шрамы на траве, оставленные колесами повозки. Сотня шла в нескольких шагах от трупов. От них уже тек тяжкий, сладковатый запах мертвечины. Командир сотни остановил казаков и со взводными офицерами подошел к солдату. Они о чем-то говорили. В это время казаки, изломав ряды, надвинулись ближе к трупам, снимая фуражки, рассматривая убитых с тем чувством скрытого трепетного страха и звериного любопытства, которое испытывает всякий живой к тайне мертвого. Все убитые были офицеры. Казаки насчитали их сорок семь человек. Большинство из них были молодые, судя по виду — в возрасте от 20 до 25 лет, лишь крайний справа, с погонами штабс-капитана, был пожилой. Над его широко раскрытым ртом, таившим немые отзвуки последнего крика, понуро висели густые черные усы, на выбеленном смертью лице хмурились в смелом размете широкие брови. Некоторые из убитых были в изватланных грязью кожаных тужурках, остальные — в шинелях. На двух или трех не было фуражек. Казаки особенно долго смотрели на красивую и после смерти фигуру одного поручика. Он лежал на спине, левая рука его была плот но прижата к груди, в правой, кинутой в сторону, навсегда застыла рукоять нагана. Наган, видимо, пытались вынуть, — желтая широкая кисть руки белела царапинами, но, знать, плотно вкипела сталь, — не расстаться. Белокурая курчавая голова, со сбитой фуражкой, словно ласкаясь, никла щекой к земле, а оранжевые, тронутые синевой губы скорбно, недоуменно кривились. Сосед его справа лежал вниз лицом, на спине горбом бугрилась шинель с оторванным хлястиком, обнажая сильные, напружиненные мускулами ноги в брюках цвета хаки и коротких хромовых сапогах, с покривленными на сторону каблуками. На нем не было фуражки, не было и верхушки черепа, чисто срезанной осколком снаряда; в порожней черепной коробке, обрамленной мокрыми сосульками волос, светлела розовая вода, — дождь налил. За ним в распахнутой тужурке и изорванной гимнастерке лежал плотный, невысокий, без лица; на обнаженной груди косо лежала нижняя челюсть, а ниже волос белела узкая полоска лба с опаленной, скатавшейся в трубочки кожей, в середине между челюстью и верхушкой лба — обрывки костей, черно-красная жидкая кашица. Дальше — небрежно собранные в кучу куски конечностей, шмотья шинели, истрощенная мятая нога на месте головы; а еще дальше — совсем мальчишка, с пухлыми губами и отроческим овалом лица; по груди резанула пулеметная струя, в четырех местах продырявлена шинель, из отверстий торчат опаленные хлопья.
— Этот… этот в смертный час кого кликал? Матерю? — заикаясь, клацая зубами, спросил Иван Алексеевич и, круто повернувшись, пошел как слепой.
Казаки отходили поспешно, крестясь и не оглядываясь. И после долго берегли молчание, пробираясь по узким прогалинам, спеша уйти от воспоминаний виденного. Возле густой цепи пустых, покинутых кем-то землянок сотню остановили. Офицеры вместе с ординарцем, прискакавшим из штаба Черноярского полка, вошли в одну из землянок; тут только щербатый Афонька Озеров, лапая руку Ивана Алексеевича, шепотом сказал:
— Энтот, парнишка… последний… гляди, небось, за всю жисть бабу не целовал… И зарезали, это как?
— Это где же их так наворочали? — вмешался Захар Королев.
— В наступление шли. Солдат, какой охранял мертвяков, гутарил ответил Борщев.
Казаки стояли «вольно». Над лесом замыкалась темь. Ветер торопил тучи и, раздирая их, оголял лиловые угольки далеких звезд.
Объяснение:
Классицизм – одно из главных направлений в искусстве XVII–XVII веков.
История классицизма началась во Франции в конце XVI века, а закончилась в XIX веке.
Тогда ему на смену пришли сентиментализм и романтизм.
Само слово «классицизм» происходит от латинского classicus – образцовый. Интересно, что придумал этот термин итальянский критик Висконти только в 1818 году. Поначалу классицизмом поэты-романтики насмешливо называли устаревшую эстэтику в своих спорах об искусстве.
XVII век во Франции – это время расцвета театрального искусства, появления новых философских течений, развития точных наук и укрепления абсолютной монархии.
Как же всё это повлияло на искусство?
В эпоху абсолютной монархии человек считается слугой государства, для него самое важное – долг перед обществом. Поэтому главным конфликтом классицизма становится борьба долга и чувства, разума и страстей. При этом долг всегда побеждает.
Бурное развитие точных наук в семнадцатом веке повлияло и на философию. Например, математик и философ Рене Декарт говорил:
«Бог сотворил мир и законы природы, а далее Вселенная действует как самостоятельный механизм».
Принципы математики переносились и в творчество. Искусство должно стать стройной системой, которая работает по строгим законам и подчиняется логике.
Образцом для классицизма стала античность.
Французские классики изучали устройство античного театра и философию Аристотеля, чтобы построить каноны нового искусства. Они взяли идею Аристотеля о том, что творчество – это подражание природе. Но подражать следовало не дикой природе, а идеальной. В классицизме мир показывается таким, каким он должен быть.
Основоположниками классицизма в литературе считают французских драматургов Мольера, Корнеля и Расина.
В 1674 году поэт Никола Буало написал поэму-трактат «Поэтическое искусство». В ней Буало изложил основные принципы классицизма.
Кроме того, он хвалил и критиковал поэтов-современников и давал советы, как следует писать:
«Какой ни взять сюжет, высокий или забавный,
Смысл должен быть всегда в согласьи с рифмой плавной.
Напрасно кажется, что с ним в войне она:
Ведь рифма лишь раба: послушной быть должна».
В классицизме принято делить жанры на «низкие» и «высокие».
Произведения «высоких» жанров рассказывали о крупных исторических событиях. Часто сюжет брали из греческой мифологии или Библии. Героями были монархи, знаменитые полководцы, мифические личности.
Тема «высоких жанров» – гражданский долг и служение государству. В таких произведениях запрещалось использовать разговорную речь, писать их следовало только высоким стилем.
К «высоким» жанрам относятся трагедия, эпопея, ода.
«Низкие жанры» описывали жизнь низшего дворянства, мещан, слуг и крестьян. И если «высокие жанры» прославляли монархию и идею гражданского служения, то в «низких» высмеивались человеческие недостатки.
К «низким» жанрам относятся комедия, сатира, басня.
Разделение на «низкие» и «высокие» жанры было очень строгим, смешанных жанров в классицизме существовать не могло. Но при этом для знаменитого французского драматурга Жана Батиста Мольера сделали исключение: его лучшие комедии приписали к «высоким» жанрам.
Развитие театрального искусства в эпоху классицизма повлияло на литературу.
Драматурги писали пьесы для театра, поэтому строго соблюдался ещё один закон античного театра – закон трёх единств.
Единство времени ограничивало длительность пьесы – действие должно продолжаться не более суток.
Единство места запрещало драматургу переносить действие в разные точки, всё должно было происходить в одном месте.
Единство действия подразумевало одну сюжетную линию. При этом все герои связаны с основной сюжетной линией. Действующих лиц должно быть не больше десятка, чтобы не запутать зрителя и не отвлекать его от главной идеи пьесы.
К этим трём единствам можно добавить и четвёртое – единство характера персонажа. Это единство тоже пришло из античного театра. Вот что советует Буало:
«Герою своему искусно сохраните
Черты характера среди любых событий.
Но строгой логики от вас в театре ждут;
В нём властвует закон, взыскательный и жёсткий.
Все герои в произведениях эпохи классицизма жёстко разделены на положительных и отрицательных. Их характер не меняется, а убеждения остаются прежними.
Как и в античности, драматурги использовали героев-масок: у каждого персонажа была основная черта, которой он подчинялся.
Например, А. С. Пушкин писал: «У Мольера скупой скуп и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен».
Персонаж классицизма – не личность, а маска.