В "Собачьем сердце" есть характерные приметы времени с декабря 1924 года по март 1925-го. В эпилоге повести упоминается мартовский туман, от которого страдал головными болями вновь обретший свою собачью ипостась Шарик. Программа московских цирков, которую столь тщательно изучает Преображенский, проверяя нет ли там номеров с участием котов ("У Соломоновского... четыре каких-то ...Юссемс и человек мертвой точки... У Никитина... слоны и предел человеческой ловкости"), точно соответствует программам начала 1925 года. Именно тогда состоялись гастроли воздушных гимнастов "Четыре Юссемс" и эквилибриста Этона, номер которого назывался "Человек на мертвой точке".
Повесть начинается с изображения Москвы, увиденной глазами Шарика, бродячего пса, никому не нужного, "знающего" жизнь далеко не с лучшей ее стороны. Картина города реалистична, даже натуралистична: шикарные рестораны, где "дежурное блюдо - грибы, соус пикан", и столовая "нормального питания служащих Центрального Совета Народного Хозяйства", в которой варят щи из "вонючей солонины". Здесь живут "товарищи", "господа", "пролетарии".
Все показывает неприглядную изнанку: кругом разруха, исказились в страшной гримасе улицы, дома, люди. Дома, словно люди, живут своей самостоятельной жизнью (калабуховский дом). Немалое значение в завязке повести имеет зловещий пейзаж: "Вьюга в подворотне ревет мне отходную", "ведьма сухая метель загремела воротами", "вьюга захлопала из ружья над головой".
В современном обществе остается все меньше и меньше людей, которым присуще такое качество, как доброта. Люди стали безразличными и равнодушными к чужим бедам.
Я считаю, что без добра невозможно жить. Я верю, что все добрые поступки обязательно вернутся, положительно повлияют на дальнейшую жизнь человека.
Я стараюсь ежедневно совершать добрые поступки. Подкармливаю голубей и бездомных животных пожилым людям и просто людям, которые нуждаются в Сделать добро это же так просто, поднять человеку настроение больным, защитить слабых людей.
В "Собачьем сердце" есть характерные приметы времени с декабря 1924 года по март 1925-го. В эпилоге повести упоминается мартовский туман, от которого страдал головными болями вновь обретший свою собачью ипостась Шарик. Программа московских цирков, которую столь тщательно изучает Преображенский, проверяя нет ли там номеров с участием котов ("У Соломоновского... четыре каких-то ...Юссемс и человек мертвой точки... У Никитина... слоны и предел человеческой ловкости"), точно соответствует программам начала 1925 года. Именно тогда состоялись гастроли воздушных гимнастов "Четыре Юссемс" и эквилибриста Этона, номер которого назывался "Человек на мертвой точке".
Повесть начинается с изображения Москвы, увиденной глазами Шарика, бродячего пса, никому не нужного, "знающего" жизнь далеко не с лучшей ее стороны. Картина города реалистична, даже натуралистична: шикарные рестораны, где "дежурное блюдо - грибы, соус пикан", и столовая "нормального питания служащих Центрального Совета Народного Хозяйства", в которой варят щи из "вонючей солонины". Здесь живут "товарищи", "господа", "пролетарии".
Все показывает неприглядную изнанку: кругом разруха, исказились в страшной гримасе улицы, дома, люди. Дома, словно люди, живут своей самостоятельной жизнью (калабуховский дом). Немалое значение в завязке повести имеет зловещий пейзаж: "Вьюга в подворотне ревет мне отходную", "ведьма сухая метель загремела воротами", "вьюга захлопала из ружья над головой".
Я считаю, что без добра невозможно жить. Я верю, что все добрые поступки обязательно вернутся, положительно повлияют на дальнейшую жизнь человека.
Я стараюсь ежедневно совершать добрые поступки. Подкармливаю голубей и бездомных животных пожилым людям и просто людям, которые нуждаются в Сделать добро это же так просто, поднять человеку настроение больным, защитить слабых людей.