Рассказ «Муму» был написан известным русским писателем И.С. Тургеневым. В рассказе говорится о трагической судьбе дворника Герасима.Сначала его забрали из деревни в город. Затем ему не дали жениться на любимой девушке. А когда Герасим полюбил собачку Муму, барыня велела ему избавиться от нее. Герасиму пришлось ее утопить. В рассказе есть и описание природы. Чаще всего автор указывает время суток: «Это было днем, зто было вечером … » Говорится и о том, сколько времени год». Описание природы встречается тогда, когда Герасим утопил Муму. Он посадил ее в лодку и поплыл. Плыли они долго. Уже осталась позади Москва, показались деревни. Герасим сам был деревенский. Он очень любил Муму, но не мог ослушаться барыни. Когда он разжал руки и Муму упала в воду, Герасим не слышал всплеска. для него, который никогда ничего не слышал, этот день был самым глухим и безмолвным. Ведь он лишил жизни единственное существо, которое любило его. Когда Герасим открыл глаза, «по -прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поблескивали они о бока лодки, и только далеко назад к берегу разбегались какие-то широкие крути». Все было, как и прежде. Окружающий мир не заметил гибели маленькой собачки. И только Герасим увидел вдалеке широкие круги. Герасим решил возвратиться назад в деревню. Он шел по дороге тихой летней ночью. Он чувствовал Знакомый запах, его ласково обдувал ветер. Герасим не слышал перепелов и коростелей, но в какой-то мере был счастлив. Он «видел перед собой белеющую дорогу – дорогу домой, прямую, как стрела; видел в небе несчетные звезды, светившие его пути, и как лев выступал сильно и бодро, так что когда восходящее солнце озарило своими влажно-красными лучами только что расходившегося молодца, между Москвой и им было уже тридцать пять верст». Сравнивая дорогу со стрелой, автор показывает нам решимость Герасима вернуться к прежней жизни. А звезды и солнце только утвердили его в этом мнении.
Толстый искренне рад встрече,он слушает об успехах друга и рад за него,но изменение поведения Тонкого сначала вызывают недоумение,потом раздражение,а затем и отвращение у Толстого. Всю дорогу домой ,Михаила не оставляло неприятное чувство тошнотворной приторности,которое исходило от Порфирия.Как же меняются люди,как быстро они ставятся раболепными и услужливыми.В дружбе не может быть чинопочитания,что случилось со школьным другом,как он стал таким? Грустные мысли не покидали Толстого,когда карета подъехала к его дому.Двери отворились , домочадцы и слуги выбежали навстречу Михаилу.На лицах радостное ожидание,приехал весельчак и душа дома,добрый хозяин.Не смотря на высокий чин и важность занимаемого поста,Михаил остался добрым и открытым человеком.высокомерие его не комнулось. Вспомнив,как Тонкий сморщился,скрючился,сгорбился,а потом хихикал как китаец и кланялся всем телом,а лицо его искривила широчайшая улыбка, Михаил решить отложить рассказ о встрече,до более подходящего момента.а может и оставить это происшествие при себе.Михаилу не хотелось вспоминать,как при встрече он морщился,отворачивался,и как ему стало стыдно за поведение друга,а потом его стошнило,от кислотворной почтительности Порфирия.
Всю дорогу домой ,Михаила не оставляло неприятное чувство тошнотворной приторности,которое исходило от Порфирия.Как же меняются люди,как быстро они ставятся раболепными и услужливыми.В дружбе не может быть чинопочитания,что случилось со школьным другом,как он стал таким?
Грустные мысли не покидали Толстого,когда карета подъехала к его дому.Двери отворились , домочадцы и слуги выбежали навстречу Михаилу.На лицах радостное ожидание,приехал весельчак и душа дома,добрый хозяин.Не смотря на высокий чин и важность занимаемого поста,Михаил остался добрым и открытым человеком.высокомерие его не комнулось.
Вспомнив,как Тонкий сморщился,скрючился,сгорбился,а потом хихикал как китаец и кланялся всем телом,а лицо его искривила широчайшая улыбка,
Михаил решить отложить рассказ о встрече,до более подходящего момента.а может и оставить это происшествие при себе.Михаилу не хотелось вспоминать,как при встрече он морщился,отворачивался,и как ему стало стыдно за поведение друга,а потом его стошнило,от кислотворной почтительности Порфирия.