раненым медведем
мороз дерет.
санки по фонтанке
летят вперед.
полоз остер —
полосатит снег.
чьи это там
голоса и смех?
— руку на сердце
свое положа,
я тебе скажу:
— ты не тронь палаша!
силе такой
становись поперек,
ты б хоть других —
не себя — поберег!
2
белыми копытами
лед колотя,
тени по литейному
дальше летят.
— я тебе отвечу,
друг дорогой,
гибель не страшная
в петле тугой!
позорней и гибельней
в рабстве таком
голову выбелив,
стать стариком.
пора нам состукнуть
клинок о клинок:
в свободу — сердце
мое влюблено.
3
розовые губы,
витой чубук,
синие гусары —
пытай судьбу!
вот они, не сгинув,
не умирав,
снова
собираются
в номерах.
скинуты ментики,
ночь глубока,
ну-ка, запеньте-ка
полный бокал!
нальем и осушим
и станем трезвей:
— за южное братство,
за юных друзей.
4
глухие гитары,
высокая речь…
кого им бояться
и что им беречь?
в них страсть закипает,
как в пене стакан:
впервые читаются
строфы «цыган».
тени по литейному
летят назад.
брови из-под кивера
дворцам грозят.
кончена беседа,
гони коней,
утро вечера
мудреней.
5
что ж это,
что ж это,
что ж это за песнь?
голову на руки
белые свесь.
тихие гитары,
стыньте, дрожа:
синие гусары
под снегом лежат!
найдите тропы различные в этом стихотворении
Ключевым моментом рассказа является его конец, он воспринимается тяжело и с огромной обидой за Анну Федотовну. Я до последнего момента надеялась, что дети всё-таки не решатся на подлость по отношению к несчастной старушке. Я думаю, что инициатором такого поступка (кража писем, которые Анна Федотовна получала от сына) была именно «большая девочка», которая позволяла себе разговаривать с Анной Федотовной в грубом тоне.
Мне кажется, что эта девочка слишком рано «повзрослела». Потому что ребёнок не может быть настолько циничным и посметь забрать у Анны Федотовны единственную память о сыне.
Я считаю, что письма, которые женщина бережно и трепетно хранила, просила свою внучку перечитывать ей только копии, были частью её души. Потому что они были памятью о её сыне, а для любой матери ребёнок и семья – это самое ценное в жизни. Очень тяжело было читать предложения №51-53, в которых описаны чувства Анны Федотовны. Ей казалось, что «ослепла и оглохла не только она сама, но и её душа».
Мне жаль её. И было жаль с самого начала рассказа. Она потеряла сына, потеряла зрение, потеряла письма, вместе с которыми потерялась и часть души женщины.
Я считаю, что дети поступили отвратительно. Никакой музей не стоит страданий женщины, а тем более матери, потерявшей своего ребёнка.