Владимир Дубровский - фотограф, сильный человек, крепко стоящий на ногах в этом трехмерном пространстве, прямо смотрящий на этот реальный мир, воспринимающий его как единственную натуру. Владимир чужд отвлеченного теоретизирования, он практик, руководствующийся творческим инстинктом, точным и "хищным глазомером" фотохудожника. Но попытка сформулировать его кредо парадоксальным образом обнаруживает сходство с художественными манифестами акмеистов, с эстетикой "камня", с эстетикой возвращения к материальности, "вещности", предметности. Было бы неверным искать в его фотографиях камлающих шаманов, православных монахов, молящихся христиан и мусульман, некие энергетические проекции метафизического пространства, спонтанные выплески ирреального. Дубровский живет в этом мире и его фотографирует. Он стремится подчинить себе все этапы работы и получить предсказуемый материал, привести в соответствие замысел и результат. Он уверенно кадрирует этот мир, его фотографии по-мужски просты, точны, лаконичны, подчас экзотичны, как дорожная проза И. Бунина.
Владимир тоже путешественник. Он вырос в Термезе, на юге Узбекистана, в погранчасти. Рядом горы, пустыни, Амударья, за ней Афганистан. Его глаза с детства насыщены яркими образами Средней Азии, определенностью линий и форм, света и тени. Уже в 80-е годы, в ташкентский период жизни, Дубровский попадает в круг самых известных и востребованных фотографов Узбекистана.
90-е годы, распад страны, кризис культуры. В. Дубровский резко меняет обстоятельства, переезжает в Россию, оседает в Новосибирске, начинает новую жизнь на новом месте. Вскоре он и здесь становится заметен - после выставки, посвященной борцу Карелину. Одна за другой в разных залах открываются его выставки, три из них состоялись в Новосибирской картинной галерее.
Владимир много путешествует и создаёт большие циклы фоторабот: православные монастыри России и Украины, монашеская жизнь, север, Байкал, аборигены Сибири, Алтай, Тыва, Хакасия, шаманы. Новые поездки в Среднюю Азию - Самарканд, Бухара, Хива.
Владимир Дубровский - мастер фотопортрета, пейзажа и, в особенности, мастер репортажного жанрового фото. Он нашел ту пропорцию между индивидуальным самовыражением и задачами объективного свидетельства, которая позволяет соединить художественность и документальность. Документальность - основная категория его системы. Он оставляет зрительные свидетельства жизни в её парадоксальности, красоте, неповторимости, противоречивости, проявленности. Его работа - не просто поиск кадра, внешней композиционности фрагмента, выбранного в бесконечной текучести мира, но выявление и проявление внутренних контуров и связей, наполняющих смыслом фотографию.
Дубровский задумывается над проблемами и противоречиями жизни, над смыслом присутствия человека в мире. Диапазон его интересов широк - от социальных, экологических, этнологических тем до феноменологии человеческой личности. Именно человек в социальном, культурном, природном и временном измерениях - основная, "сквозная" тема его работы. Все чаще в поисках человека Дубровского тянет в сторону от больших мегаполисов, в сторону от утопий общества потребления. Он ищет. В свои пятьдесят он в пути. Это его работа, это его жизнь.
Владимир Назанский
Владимир Дубровский о себе:
Фотография для меня - это возможность общаться с людьми языком светописи, остановленных мгновений - наполненных тонкой игрой психологических и эмоциональных оттенков, цветных, черно-белых, монохромных. Правда, к пониманию этого я пришел не сразу. А вот в среду профессиональной фотографии вошел быстро. Фотография, подобно компьютерному вирусу, проникла в мое естество, но не разрушила его, а как бы, наполнила новым содержанием.
Владимир тоже путешественник. Он вырос в Термезе, на юге Узбекистана, в погранчасти. Рядом горы, пустыни, Амударья, за ней Афганистан. Его глаза с детства насыщены яркими образами Средней Азии, определенностью линий и форм, света и тени. Уже в 80-е годы, в ташкентский период жизни, Дубровский попадает в круг самых известных и востребованных фотографов Узбекистана.
90-е годы, распад страны, кризис культуры. В. Дубровский резко меняет обстоятельства, переезжает в Россию, оседает в Новосибирске, начинает новую жизнь на новом месте. Вскоре он и здесь становится заметен - после выставки, посвященной борцу Карелину. Одна за другой в разных залах открываются его выставки, три из них состоялись в Новосибирской картинной галерее.
Владимир много путешествует и создаёт большие циклы фоторабот: православные монастыри России и Украины, монашеская жизнь, север, Байкал, аборигены Сибири, Алтай, Тыва, Хакасия, шаманы. Новые поездки в Среднюю Азию - Самарканд, Бухара, Хива.
Владимир Дубровский - мастер фотопортрета, пейзажа и, в особенности, мастер репортажного жанрового фото. Он нашел ту пропорцию между индивидуальным самовыражением и задачами объективного свидетельства, которая позволяет соединить художественность и документальность. Документальность - основная категория его системы. Он оставляет зрительные свидетельства жизни в её парадоксальности, красоте, неповторимости, противоречивости, проявленности. Его работа - не просто поиск кадра, внешней композиционности фрагмента, выбранного в бесконечной текучести мира, но выявление и проявление внутренних контуров и связей, наполняющих смыслом фотографию.
Дубровский задумывается над проблемами и противоречиями жизни, над смыслом присутствия человека в мире. Диапазон его интересов широк - от социальных, экологических, этнологических тем до феноменологии человеческой личности. Именно человек в социальном, культурном, природном и временном измерениях - основная, "сквозная" тема его работы. Все чаще в поисках человека Дубровского тянет в сторону от больших мегаполисов, в сторону от утопий общества потребления. Он ищет. В свои пятьдесят он в пути. Это его работа, это его жизнь.
Владимир Назанский
Владимир Дубровский о себе:
Фотография для меня - это возможность общаться с людьми языком светописи, остановленных мгновений - наполненных тонкой игрой психологических и эмоциональных оттенков, цветных, черно-белых, монохромных. Правда, к пониманию этого я пришел не сразу. А вот в среду профессиональной фотографии вошел быстро. Фотография, подобно компьютерному вирусу, проникла в мое естество, но не разрушила его, а как бы, наполнила новым содержанием.