Ревизор какая сцена пятого действия является высшей точкой счастья успехов власти городничего как в этой сцене обнаруживает свой характер жена городничего как рассказывается в пятом действии характеры чиновников и их отношение к городничему
Александр Твардовский родился на небольшом смоленском хуторе, который был с огромным трудом приобретен его отцом, отставным военным, задолго до революции. Однако после смены власти началось повальное раскулачивание зажиточных крестьян, к которым причислили и семью молодого поэта. К этому времени сам Александр Твардовский уже перебрался в Смоленск, где успешно сотрудничал с различными газетами как журналист и даже пытался публиковать свои стихи. Поэтому репрессии в отношении семьи его не коснулись. Однако братьям поэта пришлось не сладко, так как они лишились отчего дома и вынуждены были начинать жизнь с чистого листа, на новом месте.
Семья Твардовский была раскулачена в 1931 году, а летом 1939 года поэт публикует стихотворение «Братья», которое является автобиографичным и посвящается беззаботному периоду детства. Автор умышленно не затрагивает болезненную для него тему репрессий, хотя прекрасно знает, что семейная усадьба, такая родная и любимая, уже разобрана по бревнышку, а сам хутор превращен в пустырь. Поэту намного отраднее вспоминать более ранний период, когда вся семья еще жила под одной крышей и трудилась ради того, чтобы жить в достатке, о котором так мечтал Твардовский-отец. Обращаясь к свои братьям, поэт отмечает, что много лет назад «были малые мы ребятишки. Мы любили свой хутор, свой сад», знали на родной земле каждый закуток, каждую травинку, и каждое деревце. Твардовскому отрадно вспоминать, что отец обращался с сыновьями, как со взрослыми, воспитывая в них чувство преемственности поколений. Ведь именно этим несмышленым мальчишкам предстояло со временем стать хозяевами этого небольшого кусочка земли, доставшегося семье с потом и кровью. Тогда никто не мог и предположить, что отцовская наука не пойдет детям впрок, и им не суждено будет превратиться в пахарей. Но воспоминания об этом счастливом времени, когда семья жила спокойной и размеренной жизнью, до сих пор вызывают в душе поэта чувство щемящей радости, смешанной с тоской. Он помнит, как вместе с братом « в сарае своем по ночам мы вдвоем засыпали несмело». И не было ничего слаще, чем песня одинокого кузнечика в предрассветный час и шорох сухого сена, горячего и ароматного.
"Боже, Царя храни" - это не народная историческая песня. У этого произведения есть авторы. Наиболее исвестные народные исторические песни - "Авдотья Рязаночка", "Взяте Казани", "Щелкан Дюдентьевич", а также песни о Иване Грозном, Степане Разине, Емельяне Пугачёве. Боже, Царя храни! Сильным, Державный, Царствуй на славу нам. Царствуй на страх врагам, Царь Православный! Боже, Царя храни! 1833
До 1833 года гимн «Боже, Царя храни!» исполнялся в двух вариантах: в коротком, 1813 года и развернутом — 1818 года, но на одну мелодию английского гимна «Боже, храни короля!» Жуковский не случайно назвал гимн «Молитвой Русского народа». Таковым он и был. После победоносной войны и капитуляции Парижа люди именно молились за своего Царя Отечества. При этом английская мелодия вовсе не казалась чужеродной, наоборот, она подчеркивала идею Священного союза, в котором решающую роль играл союз России с Англией. Но в николаевскую эпоху Англия вновь противостояла России, и английская мелодия русского гимна уже, что называется, «резала слух». Об этом можно судить по воспоминаниям руководителя Придворной певческой капеллы Алексея Львова, которому и суждено было стать автором музыки нового русского гимна. «В 1833 году, — пишет он, — я сопутствовал Государю в Австрию и Пруссию. По возвращении в Россию граф Бенкендорф сказал мне, что Государь, сожалея, что мы не имеем народного гимна, и скучая слушать музыку английскую, столько лет употребляемую, поручил мне попробовать написать гимн русский. Задача эта показалась мне весьма трудною, когда я вспомнил о величественном английском «Сой save the King», об оригинальном гимне французском и умилительном гимне австрийском. Несколько времени мысль эта бродила у меня в голове. Я чувствовал надобность написать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа — от ученого до невежи. Написав мелодию, я пошел к Жуковскому, который сочинил слова». При этом Жуковский сохранил первую строфу старого гимна «Боже, Царя храни», повторив ее в конце гимна, изменив только четыре строфы. Вместо «Славному долги дни /Дай на земли!» и других, бывших молитвой за Царя, ввел более соответствующие государственному гимну: «Сильный, Державный, / Царствуй на славу нам, / Царствуй на страх врагам...» И назва/i он свой новый гимн уже не «Молитвою русского народа», а «Русской народной песней». Как таковая она вышла в декабре 1833 года отдельным нотным изданием с обозначением: «Слова г. Жуковского — музыка г. Львова».
* * *
ПЕСНЯ РУССКИХ СОЛДАТ
Боже! Царя храни! Славному долги дни Дай на земли! Гордых смирителю, Слабых хранителю, Всех утешителю Все ниспошли!
Боже, Царя храни! Верною стражей В мире у трона мы; Страх и препона мы Дерзости вражей. Боже, Царя храни!
Боже, Царя храни! Рады мы бою! Царь наш, пред нами будь! Смерти подставим грудь, Встанем стеною. Боже, Царя храни!
Боже! Царя храни! Славному долги дни Дай на земли! Гордых смирителю, Слабых хранителю, Всех утешителю Все ниспошли!
Жуковский создал два варианта не только гимна «Молитва Русского народа», но и гимна «Русская народная песня». Второй вариант Государственного гимна на музыку Львова назывался «Песня русских солдат» и предназначался для исполнения в войсках. При жизни Жуковского этот военный вариант по каким-то причинам не был опубликован, и свидетельств о его исполнении не обнаружено. Вполне вероятно, что Государь или сам поэт сочли нецелесообразным параллельное существование двух гимнов на музыку Львова — общегосударственного и отдельного солдатского. В войсках исполняли гимны «Гром победы, раздавайся!» Державина — Козловского и «Боже, Царя храни!»
Объяснение:
Анализ стихотворения Твардовского «Братья»
Александр Твардовский родился на небольшом смоленском хуторе, который был с огромным трудом приобретен его отцом, отставным военным, задолго до революции. Однако после смены власти началось повальное раскулачивание зажиточных крестьян, к которым причислили и семью молодого поэта. К этому времени сам Александр Твардовский уже перебрался в Смоленск, где успешно сотрудничал с различными газетами как журналист и даже пытался публиковать свои стихи. Поэтому репрессии в отношении семьи его не коснулись. Однако братьям поэта пришлось не сладко, так как они лишились отчего дома и вынуждены были начинать жизнь с чистого листа, на новом месте.
Семья Твардовский была раскулачена в 1931 году, а летом 1939 года поэт публикует стихотворение «Братья», которое является автобиографичным и посвящается беззаботному периоду детства. Автор умышленно не затрагивает болезненную для него тему репрессий, хотя прекрасно знает, что семейная усадьба, такая родная и любимая, уже разобрана по бревнышку, а сам хутор превращен в пустырь. Поэту намного отраднее вспоминать более ранний период, когда вся семья еще жила под одной крышей и трудилась ради того, чтобы жить в достатке, о котором так мечтал Твардовский-отец. Обращаясь к свои братьям, поэт отмечает, что много лет назад «были малые мы ребятишки. Мы любили свой хутор, свой сад», знали на родной земле каждый закуток, каждую травинку, и каждое деревце. Твардовскому отрадно вспоминать, что отец обращался с сыновьями, как со взрослыми, воспитывая в них чувство преемственности поколений. Ведь именно этим несмышленым мальчишкам предстояло со временем стать хозяевами этого небольшого кусочка земли, доставшегося семье с потом и кровью. Тогда никто не мог и предположить, что отцовская наука не пойдет детям впрок, и им не суждено будет превратиться в пахарей. Но воспоминания об этом счастливом времени, когда семья жила спокойной и размеренной жизнью, до сих пор вызывают в душе поэта чувство щемящей радости, смешанной с тоской. Он помнит, как вместе с братом « в сарае своем по ночам мы вдвоем засыпали несмело». И не было ничего слаще, чем песня одинокого кузнечика в предрассветный час и шорох сухого сена, горячего и ароматного.
Боже, Царя храни!
Сильным,
Державный,
Царствуй на славу нам.
Царствуй на страх врагам,
Царь Православный!
Боже, Царя храни!
1833
До 1833 года гимн «Боже, Царя храни!» исполнялся в двух вариантах: в коротком, 1813 года и развернутом — 1818 года, но на одну мелодию английского гимна «Боже, храни короля!» Жуковский не случайно назвал гимн «Молитвой Русского народа». Таковым он и был. После победоносной войны и капитуляции Парижа люди именно молились за своего Царя Отечества. При этом английская мелодия вовсе не казалась чужеродной, наоборот, она подчеркивала идею Священного союза, в котором решающую роль играл союз России с Англией. Но в николаевскую эпоху Англия вновь противостояла России, и английская мелодия русского гимна уже, что называется, «резала слух». Об этом можно судить по воспоминаниям руководителя Придворной певческой капеллы Алексея Львова, которому и суждено было стать автором музыки нового русского гимна. «В 1833 году, — пишет он, — я сопутствовал Государю в Австрию и Пруссию. По возвращении в Россию граф Бенкендорф сказал мне, что Государь, сожалея, что мы не имеем народного гимна, и скучая слушать музыку английскую, столько лет употребляемую, поручил мне попробовать написать гимн русский. Задача эта показалась мне весьма трудною, когда я вспомнил о величественном английском «Сой save the King», об оригинальном гимне французском и умилительном гимне австрийском. Несколько времени мысль эта бродила у меня в голове. Я чувствовал надобность написать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа — от ученого до невежи. Написав мелодию, я пошел к Жуковскому, который сочинил слова». При этом Жуковский сохранил первую строфу старого гимна «Боже, Царя храни», повторив ее в конце гимна, изменив только четыре строфы. Вместо «Славному долги дни /Дай на земли!» и других, бывших молитвой за Царя, ввел более соответствующие государственному гимну: «Сильный, Державный, / Царствуй на славу нам, / Царствуй на страх врагам...» И назва/i он свой новый гимн уже не «Молитвою русского народа», а «Русской народной песней». Как таковая она вышла в декабре 1833 года отдельным нотным изданием с обозначением: «Слова г. Жуковского — музыка г. Львова».
* * *
ПЕСНЯ РУССКИХ СОЛДАТ
Боже! Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Все ниспошли!
Боже, Царя храни!
Верною стражей
В мире у трона мы;
Страх и препона мы
Дерзости вражей.
Боже, Царя храни!
Боже, Царя храни!
Рады мы бою!
Царь наш, пред нами будь!
Смерти подставим грудь,
Встанем стеною.
Боже, Царя храни!
Боже! Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Все ниспошли!
Жуковский создал два варианта не только гимна «Молитва Русского народа», но и гимна «Русская народная песня». Второй вариант Государственного гимна на музыку Львова назывался «Песня русских солдат» и предназначался для исполнения в войсках. При жизни Жуковского этот военный вариант по каким-то причинам не был опубликован, и свидетельств о его исполнении не обнаружено. Вполне вероятно, что Государь или сам поэт сочли нецелесообразным параллельное существование двух гимнов на музыку Львова — общегосударственного и отдельного солдатского. В войсках исполняли гимны «Гром победы, раздавайся!» Державина — Козловского и «Боже, Царя храни!»