История песни «Русское поле» «Написала, потому что люблю поле. Люблю русское поле, потому что родилась в России. Таких нигде и нет, наверное… Как мала суша в сравнении с «равниной моря» , так малы города в сравнении с ширью наших полей. Полей… Этот ничем не заслоненный вид на край света, из-за которого утром всплывает солнце и за которым оно прячется к ночи… Золотое шумящее поле налитых колосьев было последним мирным видением моего отрочества… » (Инна Гофф) . В стихотворении "русское поле" лирический герой определяет себя как колоск, как частичку этого самого русского поля. В данном контексте РП- это и одновременно родина ЛГ, и та призма, через которую автор оценивает свою жизнь. Для него родина, а следовательно и русское поле, были свидетелями его жизни, и во многом отношение к полю, к отчизне определяло эту жизнь. Ключевой, скорее всего, можно считат фразу: " — Здравствуй, русское поле, Я твой тонкий колосок". ЛГ не противопоставляет себя природе, не выделяет своё "Я" из неё, ощущает себя частью "русского поля", только такое единение с ему преодолевать тяготы жизни, его оторванность от земли "пустья давно городской человек". Поле - это простор, это свобода, вера в то, то всегда придёт весна, и на поле зацветут травы, а в душе ЛГ возродится надежда: "Верю молчанью, как обещанью, Пасмурным днем вижу я синеву"
Соколов услышал рядом с собой тихий разговор: один из солдат угрожал взводному, что расскажет немцам о том, что тот не простой рядовой, а коммунист. Угрожавшего, как выяснилось, звали Крыжнев. Взводный умолял Крыжнева не выдавать его немцам, но тот стоял на своём, аргументируя, «что своя рубашка к телу ближе».
После услышанного Андрея затрясло от ярости. Он решил взводному и убить подлого партийца. Впервые в жизни Соколов убил человека, и так противно стало ему, будто он «какого-то гада ползучего душил».
В скором времени один из пленных начал просить немцев выпустить его справить нужду. Но старший конвоя запретил кого-либо выпускать из церкви. Пленный не выдержал и заплакал: «Не могу, — говорит, — осквернять святой храм! Я же верующий, я христианин!». Немцы застрелили надоедливого богомольца и ещё несколько пленных.
Пленников загнали в местную церквушку переночевать. Среди арестованных оказался военный врач, который пробирался в темноте и опрашивал каждого солдата о наличии ранений. Соколова очень беспокоила рука, вывихнутая во время случившегося взрыва, когда его выбросило из грузовика. Доктор вправил Андрею конечность, за что солдат был ему очень благодарен.
Но прежде чем вести солдата на расстрел, комендант блока Мюллер предложил ему выпить и закусить за победу немцев.
Практически глядя в глаза смерти, отважный боец отказался от такого предложения. Мюллер только улыбнулся и приказал пить Андрею за свою гибель. Терять пленному уже было нечего, и он выпил за избавление от своих мук. Несмотря на то, что боец был очень голодным, к закуске фашистов он так и не притронулся. Немцы налили второй стакан арестованному и снова предлагают ему закусить, на что Андрей ответил немцу: «Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать». Рассмеялись фашисты, налили Соколову третий стакан и решили не убивать его, потому что он показал себя как настоящий, верный своей родине солдат. Его отпустили в лагерь, а за проявленную смелость дали буханку хлеба и кусок сала. В блоке разделили провизию поровну.
«Написала, потому что люблю поле. Люблю русское поле, потому что родилась в России. Таких нигде и нет, наверное… Как мала суша в сравнении с «равниной моря» , так малы города в сравнении с ширью наших полей. Полей… Этот ничем не заслоненный вид на край света, из-за которого утром всплывает солнце и за которым оно прячется к ночи…
Золотое шумящее поле налитых колосьев было последним мирным видением моего отрочества… » (Инна Гофф) .
В стихотворении "русское поле" лирический герой определяет себя как колоск, как частичку этого самого русского поля. В данном контексте РП- это и одновременно родина ЛГ, и та призма, через которую автор оценивает свою жизнь. Для него родина, а следовательно и русское поле, были свидетелями его жизни, и во многом отношение к полю, к отчизне определяло эту жизнь.
Ключевой, скорее всего, можно считат фразу: " — Здравствуй, русское поле, Я твой тонкий колосок". ЛГ не противопоставляет себя природе, не выделяет своё "Я" из неё, ощущает себя частью "русского поля", только такое единение с ему преодолевать тяготы жизни, его оторванность от земли "пустья давно городской человек".
Поле - это простор, это свобода, вера в то, то всегда придёт весна, и на поле зацветут травы, а в душе ЛГ возродится надежда: "Верю молчанью, как обещанью,
Пасмурным днем вижу я синеву"
Соколов услышал рядом с собой тихий разговор: один из солдат угрожал взводному, что расскажет немцам о том, что тот не простой рядовой, а коммунист. Угрожавшего, как выяснилось, звали Крыжнев. Взводный умолял Крыжнева не выдавать его немцам, но тот стоял на своём, аргументируя, «что своя рубашка к телу ближе».
После услышанного Андрея затрясло от ярости. Он решил взводному и убить подлого партийца. Впервые в жизни Соколов убил человека, и так противно стало ему, будто он «какого-то гада ползучего душил».
В скором времени один из пленных начал просить немцев выпустить его справить нужду. Но старший конвоя запретил кого-либо выпускать из церкви. Пленный не выдержал и заплакал: «Не могу, — говорит, — осквернять святой храм! Я же верующий, я христианин!». Немцы застрелили надоедливого богомольца и ещё несколько пленных.
Пленников загнали в местную церквушку переночевать. Среди арестованных оказался военный врач, который пробирался в темноте и опрашивал каждого солдата о наличии ранений. Соколова очень беспокоила рука, вывихнутая во время случившегося взрыва, когда его выбросило из грузовика. Доктор вправил Андрею конечность, за что солдат был ему очень благодарен.
Но прежде чем вести солдата на расстрел, комендант блока Мюллер предложил ему выпить и закусить за победу немцев.
Практически глядя в глаза смерти, отважный боец отказался от такого предложения. Мюллер только улыбнулся и приказал пить Андрею за свою гибель. Терять пленному уже было нечего, и он выпил за избавление от своих мук. Несмотря на то, что боец был очень голодным, к закуске фашистов он так и не притронулся. Немцы налили второй стакан арестованному и снова предлагают ему закусить, на что Андрей ответил немцу: «Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать». Рассмеялись фашисты, налили Соколову третий стакан и решили не убивать его, потому что он показал себя как настоящий, верный своей родине солдат. Его отпустили в лагерь, а за проявленную смелость дали буханку хлеба и кусок сала. В блоке разделили провизию поровну.