Надобно знать, что бабушка моя, лет шестьдесят тому назад, ездила в Париж и была там в большой моде. Народ бегал за нею, чтоб увидеть la Vénus moscovite; Ришелье за нею волочился, и бабушка уверяет, что он чуть было не застрелился от ее жестокости. В то время дамы играли в фараон. Однажды при дворе она проиграла на слово герцогу Орлеанскому что-то очень много. Приехав домой, бабушка, отлепливая мушки с лица и отвязывая фижмы, объявила дедушке о своем проигрыше и приказала заплатить. Покойный дедушка, сколько я помню, был род бабушкина дворецкого. Он ее боялся, как огня; однако, услышав о таком ужасном проигрыше, он вышел из себя, принес счеты, доказал ей, что в полгода они издержали полмиллиона, что под Парижем нет у них ни подмосковной, ни саратовской деревни, и начисто отказался от платежа. Бабушка дала ему пощечину и легла спать одна, в знак своей немилости. На другой день она велела позвать мужа, надеясь, что домашнее наказание над ним подействовало, но нашла его непоколебимым. В первый раз в жизни она дошла с ним до рассуждений и объяснений; думала усовестить его, снисходительно доказывая, что долг долгу розь и что есть разница между принцем и каретником. — Куда! дедушка бунтовал. Нет, да и только! Бабушка не знала, что делать. С нею был коротко знаком человек очень замечательный. Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая. Над ним смеялись, как над шарлатаном, а Казанова в своих Записках говорит, что он был шпион; впрочем, Сен-Жермен, несмотря на свою таинственность, имел очень почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный. Бабушка до сих пор любит его без памяти и сердится, если говорят об нем с неуважением. Бабушка знала, что Сен-Жермен мог располагать большими деньгами. Она решилась к нему прибегнуть. Написала ему записку и просила немедленно к ней приехать. Старый чудак явился тотчас и застал в ужасном горе. Она описала ему самыми черными красками варварство мужа и сказала наконец, что всю свою надежду полагает на его дружбу и любезность. Сен-Жермен задумался. «Я могу вам услужить этой суммою, — сказал он, — но знаю, что вы не будете спокойны, пока со мною не расплатитесь, а я бы не желал вводить вас в новые хлопоты. Есть другое средство: вы можете отыграться» . — «Но, любезный граф, — отвечала бабушка, — я говорю вам, что у нас денег вовсе нет» . — «Деньги тут не нужны, — возразил Сен-Жермен: — извольте меня выслушать» . Тут он открыл ей тайну, за которую всякий из нас дорого бы дал.. . Молодые игроки удвоили внимание. Томский закурил трубку, затянулся и продолжал. В тот же самый вечер бабушка явилась в Версали, au jeu de la Reine. Герцог Орлеанский метал; бабушка слегка извинилась, что не привезла своего долга, в оправдание сплела маленькую историю и стала против него понтировать. Она выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три выиграли ей соника, и бабушка отыгралась совершенно.
Сколько у меня было души, страсти, характера и нравственной силы – все этой женщине я отдал, вce она взяла… Н.А. Некрасов о А.Я. Панаевой.
Традиционно Н.А.Некрасов воспринимается нами как поэт глубоко гражданский, повествующий о народной жизни, о социальных проблемах общества. Однако этому художнику принадлежат глубокие философские стихи о любви, объединенные литературоведами в так называемый «панаевский цикл». Эти произведения, навеянные отношениями поэта с его гражданской женой, А.Я. Панаевой, образуют единый лирический дневник, запечатлевший все оттенки чувств лирического героя. Сила этих стихов - в реалистической конкретности переживания, в стремлении правдиво и точно передать сложный процесс душевной жизни. Отсюда - напряженный драматизм этой бурной лирической исповеди, свежесть и выразительность поэтической речи, свободное использование богатых возможностей «прозаизированного» стиха. В «панаевском цикле» отношения лирического героя и его любимой женщины раскрываются как мучительный диалог двух равноправных личностей, независимых и вместе с тем душевно ранимых. Закономерным следствием такого диалога предстает «проза любви»: ссоры, дрязги, мелочи быта, истерики и т. п. Некрасов впервые открывает сложный, внутренне надломленный женский характер, судьба которого впоследствии будет детально прослежена в романах Ф. М. Достоевского (Настасья Филипповна в «Идиоте», Грушенька в «Братьях Карамазовых»). Это героиня с добрым от природы, но ожесточившимся от жизненных невзгод сердцем
характера и нравственной силы –
все этой женщине я отдал, вce она взяла…
Н.А. Некрасов о А.Я. Панаевой.
Традиционно Н.А.Некрасов воспринимается нами как поэт глубоко гражданский, повествующий о народной жизни, о социальных проблемах общества. Однако этому художнику принадлежат глубокие философские стихи о любви, объединенные литературоведами в так называемый «панаевский цикл».
Эти произведения, навеянные отношениями поэта с его гражданской женой, А.Я. Панаевой, образуют единый лирический дневник, запечатлевший все оттенки чувств лирического героя. Сила этих стихов - в реалистической конкретности переживания, в стремлении правдиво и точно передать сложный процесс душевной жизни. Отсюда - напряженный драматизм этой бурной лирической исповеди, свежесть и выразительность поэтической речи, свободное использование богатых возможностей «прозаизированного» стиха.
В «панаевском цикле» отношения лирического героя и его любимой женщины раскрываются как мучительный диалог двух равноправных личностей, независимых и вместе с тем душевно ранимых. Закономерным следствием такого диалога предстает «проза любви»: ссоры, дрязги, мелочи быта, истерики и т. п.
Некрасов впервые открывает сложный, внутренне надломленный женский характер, судьба которого впоследствии будет детально прослежена в романах Ф. М. Достоевского (Настасья Филипповна в «Идиоте», Грушенька в «Братьях Карамазовых»). Это героиня с добрым от природы, но ожесточившимся от жизненных невзгод сердцем