Любим Торцов — герой комедии А. Н. Островского «Бедность не порок» (1853, первонач. назв. «Гордым бог противится») . Духовный облик Любима Торцова стал центром критико-публицистической полемики вокруг пьесы. Славянофилы расценили его появление как «новое слово» в искусстве, связанное с раскрытием национального идеала. Восклицание героя «Шире дорогу — Любим Торцов идет! » стало для них символом победы национальных начал в искусстве. Промотавшийся брат богатого купца, Торцов ходит по городу «скоморохом» , по копеечке собирает, «шута из себя разыгрывает» . В отместку выгнавшему его брату Гордею он «созорничал» : пошел да с нищими стал у собора, осрамил брата «на весь город» . На святках, когда «на улице праздник, у всякого в доме праздник» , острее чувствуется одиночество Любима, душа которого «иззябла» . В поведении прослеживаются черты сознательного социального самоуничтожения, роднящие его с юродивыми Древней Руси. Его «обветшалый бурнус» сродни «худым ризам» , в которых юродивые, «ругался миру» , обличали ничтожество здравого смысла и практических нужд перед ликом Божьей правды. О ней помнит Торцов когда восклицает: «И моя слеза до неба дойдет! » Он никому не желает и не делает зла, «не заедает чужой век» , сочувственно и любовно относится к хорошим людям, гневно-презрительно — к забывшим стыд и совесть. «Изверг естества», — говорит он об Африкане Коршунове, утратившем в себе образ Божий. Ключом к образу Торцова является его страстный монолог, в котором он просит брата не губить счастья дочери и выдать ее замуж по любви за бедного приказчика Митю. Важнейшая черта его личности — сознание своего падения. В образе Торцова Островский раскрывает глубоко национальную черту русского характера низко пасть, но не потерять при этом нравственную чистоту, в самом падении сохранить различения добра и зла.
Промотавшийся брат богатого купца, Торцов ходит по городу «скоморохом» , по копеечке собирает, «шута из себя разыгрывает» . В отместку выгнавшему его брату Гордею он «созорничал» : пошел да с нищими стал у собора, осрамил брата «на весь город» . На святках, когда «на улице праздник, у всякого в доме праздник» , острее чувствуется одиночество Любима, душа которого «иззябла» . В поведении прослеживаются черты сознательного социального самоуничтожения, роднящие его с юродивыми Древней Руси. Его «обветшалый бурнус» сродни «худым ризам» , в которых юродивые, «ругался миру» , обличали ничтожество здравого смысла и практических нужд перед ликом Божьей правды. О ней помнит Торцов когда восклицает: «И моя слеза до неба дойдет! » Он никому не желает и не делает зла, «не заедает чужой век» , сочувственно и любовно относится к хорошим людям, гневно-презрительно — к забывшим стыд и совесть. «Изверг естества», — говорит он об Африкане Коршунове, утратившем в себе образ Божий. Ключом к образу Торцова является его страстный монолог, в котором он просит брата не губить счастья дочери и выдать ее замуж по любви за бедного приказчика Митю.
Важнейшая черта его личности — сознание своего падения. В образе Торцова Островский раскрывает глубоко национальную черту русского характера низко пасть, но не потерять при этом нравственную чистоту, в самом падении сохранить различения добра и зла.